— Мэйвис, ты меня мучаешь! Ты же знаешь, я ненавижу все, что связано с сюрпризами.
— Но этот очень хороший.
— Хороших сюрпризов не бывает! Просто скажи, куда мы едем и зачем нам самолет? Мы же летать умеем!
— А вот в мое время ездили поездами. Это стиль «классик».
— О да, сорок часов в комнатушке размером с телефонную будку, в дыму сигар дяди Берни, под ваши споры кто круче: Клеопатра или Нефертити?
— Сэр, вы хотите сказать, что весь свой налет вы заработали... за джойстиком игровой приставки?
— Нет, понимаете... это не игровая приставка, ясно вам? Это летный симулятор. «РIауStаtiоn-2».
— «РIауStаtiоn» или «Хbох»?
— Чувак, там засветился сам Чак Йигер. Слушай, Флинн, брат, я справлюсь. Поверь мне. Эй, Лос-Анджелес, дайте мне информацию по «маякам» и направлению захода. И все будет тип-топ.
— Сэр, я предлагаю вам уступить место пилота более опытному человеку.
— На связи агент Невилл Флинн, ФБР. Вы говорите с единственным человеком на борту у кого есть подобный опыт. Я предлагаю вам дать ему всю нужную информацию, чтобы он смог посадить самолет.
— Я надеюсь, ты в этой игре хорош, да?
— Да, брат. Проблем не будет. Ну, то есть, мой старший брат Рэнди набирает больше очков. Но я хорош. Засранец. Из-за него я до сих пор не знаю, что происходит в конце.
Война не вписана в билеты
На этот рейс Аэрофлота,
Но существует рядом где-то
В пятнадцати минутах лета.
Да, странные теперь бывают
Международные маршруты:
Здесь нас везут, там — убивают,
А расстояние — минуты!
Однажды баба Галя крикнула вслед военному самолёту «шоп ты развалився». И пошла копать картошку. Через три минуты с неба прилетела дымная хреновина и взорвала хату. У кого-то там руки-крылья полетели дальше, а пламенный мотор отвалился. Так баба Галя стала участницей холодной войны. Остаток дня она провела на грядке, удивляясь, до чего ж неудачные бывают дни. И ещё – насколько сбываются мечты.
Кандагарцы, кандагарцы...
Мы теперь зовемся так.
За три дня все стали старцы
И познали жизни смак.
Стены белые, крутые,
А в зените — солнца диск.
Здесь законы все иные,
Ходят рядом смерть и риск.
Гул родного самолета
Снится, снится по ночам.
Нелегка была работа,
Всех труднее было нам.
Все вокруг чужие лица,
Только камень да песок.
Бесполезно драться, биться,
Шаг шагнешь — тебе в висок.
Сердце пойманною птицей
Бьет по клетке по грудной,
И мерещится зарницей
Край зеленый, край родной.
Пояснение к цитате:
Август 1995 года.
Год и тринадцать дней провел экипаж в плену, и все это время командир вел дневник. Первое стихотворение, написанное Владимиром Шарпатовым в неволе.
Пояснение к цитате:
Слова: Добронравов Н. Музыка: Пахмутова А. 1966 год.
Выдают копию бланка, чтобы уже в Канберре обратиться в отдел авиакомпании «Квонтас» и получить чемодан. «Когда мы его найдём», — добавляет дежурная с очаровательной улыбкой. «Я очень надеюсь», — всё, что остаётся мне ответить, не выходя за рамки международного этикета.
Старый самолет очень волновался. Много лет он летал в разные страны, перевез сотни пассажиров, но каждый год с волнением отправлялся в санаторий и ждал решения самолетных врачей.
Самолет очень не любил опаздывать. Он знал, что на другой точке маршрута его очень ждут. Он никогда не видел глаз встречающих. Но всегда слышал аплодисменты пассажиров. Для старика это было самым большим наслаждением после полета.
Пояснение к цитате:
Как самолет готовят к полету?
Пилот самолета — пассажирам:
— Мы будем лететь на высоте 10 футов или 12, если увидим что-нибудь большое.
– Почему во время полетов нельзя пользоваться телефоном? Он и вправду мешает связи? – спрашивает Умберто у нашего доверенного пилота.
– Если бы это было действительно опасно, то вместо того, чтобы вежливо просить выключить телефоны, их давно запретили бы брать на борт, – отвечает Коррадо. – Суть в том, что самолет летит с такой скоростью, что телефон постоянно ловит разные сети, а связь то и дело прерывается, создаются помехи на линиях, и только. Кто знает, возможно, в будущем все будет иначе. Некоторые компании уже разрешают использовать Wi-Fi на борту самолета, так что со скайпа можно звонить.
Мне небеса вдруг обернулись пеклом,
Предательский удар из-за угла...
Я — самолёт с душою человека,
С особой геометрией крыла.
<...>
Что, черт возьми, творится в этом мире?!
Не разглядеть мне сквозь огонь и дым.
Я не Шарли, я — Су-24,
И где таблички с именем моим?
<...>
Земля обнимет, чтоб принять навеки,
Мой самописец пусть накроет мгла.
Я — самолёт с душою человека,
С особой геометрией крыла.
Пояснение к цитате:
стихи Сергея Ефимова