Славе трудно преодолеть водную преграду. Понадобилось сто тридцать лет для того, чтобы имя Шекспира дошло из Англии во Францию: вода – стена, и если бы Вольтер, впоследствии очень сожалевший об этом, не помог Шекспиру, Шекспир и в наше время, быть может, еще находился бы по ту сторону стены, в Англии, в плещу у своей островной славы.
Слава — это, что нужно взять, а украсть её, особая привилегия у опоздавших.
Дружно: Воробьев стекла не выбивал!
— Да. Не выбивал!
— Ты чего добиваешься?
— Правды. Правда — самое главное. Стоит один раз соврать, потом не остановишься. Воробьев стекла не выбивал!
<...>
— Это я выбил стекло в тот раз. я тренировался. А Воробьев стекла не выбивал.
— Ой, а этот мальчик меня тоже спасал.
— Он мне даже две пуговки оторвал, когда из воды тащил.
— Как из воды тащил?
— ...
— Откуда он тебя тащил?
— Как откуда? Из пруда. Он по самое горлышко зашел.
— Сыночек, а этот как же?
— Этот меня только до дома довел, а спасал меня этот. Здравствуй, мальчик.
Чем бы вернуть былую славу, лучше бы заняться образованием, чтобы создать нацию нужны мечи, что бы править нужны знания и идеи.
Есть только один настоящий победитель.
Тот, кто побеждает всех на своем пути, будет способен получить славу, которая засияет в небесах.
Вслед за императором едут генералы, генералы свиты.
Славою увиты, шрамами покрыты, только не убиты.
Следом дуэлянты, флигель-адьютанты, блещут эполеты.
Все они красавцы, все они таланты, все они поэты.
Каждый, кто смог достичь Банкай, будь он благородный или простолюдин, старец или юноша, любой — впишет клинком своё имя в историю Общества Душ.
Целительный напиток был готов.
И стали мы лечить. Удвоились мученья:
Больные гибли все без исключенья,
А выздоравливал ли кто,
Спросить не думали про то.
Вот наши подвиги леченья!
Средь этих гор губили мы
Страшней губительной чумы!
Я сам дал тысячам отраву:
Их нет – а я живой... И вот
В моём лице воздал народ
Своим убийцам – честь и славу!
К неверной славе я хладею;
И по привычке лишь одной
Лениво волочусь за нею,
Как муж за гордою женой.
1821 год
22 года
Ездят у нас в Америку, потом приезжают и ахают — ах, какие же огромные дома! Пускай теперь ездят в Москву, видят, какие у нас дома, ахают.
Про «Сталинские высотки».
А ещё...
Тебя любят, когда ты на всех обложках,
А когда тебя там нет, то они любят другого.