Странно, но факт: едва люди женятся, перестают беречь достоинство друг друга и со страшной легкостью позволяют себе то, чего не следует позволять.
Карло — гадкий мужчина с больным сердцем. Когда мы поженились, он клялся, что умрёт до семидесяти. Ему восемьдесят! И если он не соблюдает супружескую клятву, почему должна я?
— Супружество не такая простая штука.
— Но если двое любят друг друга?
— Думаете, это решает все проблемы? Напротив, создает их.
— Если я кого-нибудь полюблю, мне больше ничего не будет нужно.
— Так только кажется. Чтобы жить в мире с человеком, чтобы сделать его счастливым, может, и не нужно его любить.
— Почему вы так говорите?
— Потому что я люблю Леандра.
— Не понимаю.
— Понимаешь только пожив... пожив вдвоём. Тридцатилетняя война. Но и в войне есть своя прелесть.
— Она [Уа-та-уа] такая молодая, хрупкая, нежная, с ней нельзя обращаться грубо.
— Но Чингачгук очень любит Уа-та-уа.
— Обещайте, что вы никогда не будете ее бить, никогда не заставите таскать ее тяжести, рубить дрова, дубить шкуры, жать хлеб, рожать много детей. Она такая...
— А зачем она тогда такая нужна?
Питательная среда, в которой сердца супругов раскрываются, – это нежность, снисходительность, теплота, мягкость, любовь.
— <...> Но самое главное – это вселило страх.
— Страх, Росс? Чего ты боишься?
— Потерять тебя.
— Это маловероятно.
— Я не имею ввиду другого мужчину, хотя и в этом нет ничего хорошего. Я говорю о физической потере, я боюсь потерять тебя как личность, как компаньона, с которым я провел рядом всю жизнь. Ты понимаешь, что придет время, обязательно придет время, когда я уже не услышу твой голос или ты мой? Вероятно, это звучит сентиментально, но для меня эта мысль невыносима, чудовищна...
— Ты женат?
— Женат...
— Мы поняли друг друга...
— А вы слышали, что с возрастом супруги перестают слышать друг друга?
— Нет...
— Ну, предположительно, мужчины теряют способность слышать высокие звуки, а женщины перестают слышать низкие тона. Думаю, они как бы избавляются друг от друга.
— Возможно, так природа дает им возможность жить вместе и не поубивать друг друга.
— Я постарела, Рори.
— Эй! Мне все равно, что ты постарела. Мне не все равно, что мы не сделали это вместе.
А ещё...
Карло — гадкий мужчина с больным сердцем. Когда мы поженились, он клялся, что умрёт до семидесяти. Ему восемьдесят! И если он не соблюдает супружескую клятву, почему должна я?