Искусство связывает нас сквозь века.
Иногда достаточно одного взгляда, чтобы образовалась связь.
Нет в природе ничего более разнообразного, чем любовные похождения, хотя кажется, будто они всегда одинаковы.
Вот потому-то люди меня и раздражают. Чем ближе с ними сходишься, тем прочнее становятся оковы.
Все норовят стать связанным с кем-то.
Говорят, мы можем слышать друг друга на расстоянии, Фитц. И мне нужно, чтобы ты меня услышал. Я жива. И мне безумно одиноко и страшно. Так что скорее спаси меня, ладно? Ты не сдашься, я верю. И я не сдамся.
Когда два человека, созданные из одной души, встречаются, они вовсе не обязательно говорят о любви в том романтическом, юношеском духе, который предлагают некоторые фильмы или книги. Их просто влечет очевидность внутренней связи между ними или даже некая тихая прелесть этой незримой связи. Они начинают с того, что соглашаются «разделить судьбу» другого, как гласит расхожее выражение, вместе создают некую общность и только в конце концов понимают: то, что они вместе переживают, и есть любовь.
– ПИТЕР!
– Малия.
– Что?
– Мы смогли пробиться через Охоту только... с помощью эмоциональной связи.
– Чёрт. Хотела бы я помочь. Я не скажу это. Я не скажу это!
– Ладно, что ж, полагаю, все умрут.
[Малия рычит]
– Пап. Папа. Папа!
– Скажи это искренне.
– Пап... прошу, очнись. Папа...
[Питер очухивается]
— Я полагаю, мисс Саландер хочет сказать, что каждый имеет право на частную жизнь, даже если является объектом изучения.
— Я должен знать, есть ли что-то такое, что я могу счесть предосудительным, даже если она так не считает.
— У него длительная сексуальная связь с редакторшей журнала Миллениум. Это разрушило его брак, но не её. Иногда он делает ей куннилингус. Но не часто, по-моему.
Чтобы связь мужчины с женщиной была по-настоящему увлекательна, их должны соединять наслаждение, воспоминание или желание.
Я доверял океану и чувствовал, как океан любит меня. Нас прочно связывали какие-то тайные нити-струны, я ощущал, как они натягивались всякий раз, когда я удалялся от него. Сейчас океан был рядом, и я был счастлив.
Я доверял океану и чувствовал, как океан любит меня. Нас прочно связывали какие-то тайные нити-струны, я ощущал, как они натягивались всякий раз, когда я удалялся от него. Сейчас океан был рядом, и я был счастлив. Стоя у борта, я как будто слышал его зов из глубины и готов был пойти на этот зов не задумываясь. Акулы и другие морские хищники пугали меня не больше, чем медведи и волки в лесу. Не мог же я не плавать в океане только потому, что там водятся акулы, и не ходить в лес из-за страха встретиться с медведем. Кроме того, акулы представлялись мне как бы малыми частицами одного общего сознания Океана, не способными на враждебные действия без его воли.
А ещё...
Всё переплетено. То, что простые смертные зовут «воображением», есть всего лишь связь между духом и материей...