Любовь – это танец, самый красивый, самый завораживающий танец на свете.
Настоящей любви не нужны слова, для нее важно присутствие. Танец – это близость, а близость – это любовь.
Танец – это мера и такт переполняющего тебя, сдерживаемого и льющегося через край чувства.
... Нужно быть внутренне готовым к танцу, нужно быть переполненным, чтобы танцевать.
О короле можно судить по тому, как танцуют во время его правления.
... Казалось, они физически стали ощущать это — кожей, душой, шестым чувством... Движения присутствующих стали вдруг синхронизироваться, входить в резонанс друг с другом. До сих пор каждый из них жил своей энергией, своей жизнью. И это было видно. Но сейчас, в это мгновение их энергии слились воедино. Один человек питал другого, каждый каждого. Их энергия, переливаясь и усиливаясь, становилась общей.
Лили, я так вам завидую, что вы настолько смелее меня. Я думала, это дар – мочь так легко двигаться перед толпой, так уверенно себя чувствовать. Я думала, это всё из-за красоты. Но нет. Красота – это когда ты… когда ты не о себе. Когда ты не на себе повернут. Я замираю устрицей, перед толпой, потому что я вся повернута на себе – как выгляжу, как смотрюсь, как делаю, а ты – нет. Я видела, как ты танцевала с веерами. Ты просто рассыпала желание. Ты смотрела на Франца, ты восхищалась и рассыпала это желание дробью кастаньет, вспыхами вееров. Ты вообще не думала о себе. Но ты думала о нем. О том, чтоб ему было красиво. Ты делилась с ним восторгом, который он у тебя вызывал. А я именно что ***ская устрица, которая и завидует-то потому, что сама никогда бы такое не вытянула. Сама и Франца не видела бы так ярко, так полностью, потому что боюсь, что сама – уродка. И ведь уродка. Кроты красавцами не бывают.
Неплохо танцуешь, но как-то... без души.
Чист взор его, и на устах его нет отвращения. Не потому ли и идет он, точно танцует?
Танцы перед смертью не в моде.
Под чужую музыку женщины лишь исполняют танцы. А танцуют только под свою.