Если ты хочешь печь пироги, это прекрасно. Если ты хочешь построить карьеру, это тоже прекрасно. Занимайся и тем, и тем или ни тем, ни другим. Это не имеет значения. Только не осуждай то, чем решил заниматься другой человек.
Я не могу поверить, что толерантность заключается в необходимости терпеть нетерпимость.
Не можете заснуть, когда рядом храпят? Это потому, что раздражаетесь. А надо мысленно говорить так: «О! Как ты красиво храпишь! А можно ли немного погромче? Это так меня усыпляет...» Проверено — действует стопроцентно.
Любовь неотделима от терпимости, которая и придает ей силу.
— У французов — вино, у швейцарцев — сыр, а у ирландцев — алкоголизм.
— А у американцев что?
— У американцев? Толерантность.
Понимаешь? Я хочу сказать, где сострадание? Где гуманность, толерантность мать ее? Ты никогда этого не получишь от другого человека. Почему? Да потому, что другие люди нуждаются в том же самом.
Жизнь такая разная и сложная, не стоит делать её одинаковой и простой. Живите так, как хотите жить… и не мешайте другим, кто живёт иначе.
Я видел многие племена пустыни. Это самые красивые люди, которых я когда-либо встречал. Им было безразлично, какой мы национальности — немцы или англичане, венгры или африканцы. Вскоре и нам это стало безразлично. Мне сделалось ненавистно само понятие нации. Постоянное осознавание, ощущение своей и чужой национальной принадлежности разрушает человека. Мэдокс погиб только из-за этого. Пустыню нельзя затребовать, либо завладеть ею — она словно кусок ткани, уносимый ветрами, и его нельзя прижать и удержать камнями.
А теперь, похвалившись своей терпимостью, я должен сознаться, что эта терпимость имеет пределы.
У всех есть недостатки — у кого больше, у кого меньше. Вот почему и дружба, и помощь, и общение были бы невозможны, если бы не существовало между нами взаимной терпимости.
А ещё...
— У французов — вино, у швейцарцев — сыр, а у ирландцев — алкоголизм.
— А у американцев что?
— У американцев? Толерантность.