Мы должны и будем общаться с представителями иных конфессий и вероисповеданий, чтобы объединить усилия против зла. А вот если уйдем в изоляцию, то никакого совместного противостояния терроризму у нас не получится, и межрелигиозное напряжение будет лишь нарастать.
— Лейтенант О’Хара, отдел разведки.
— Сержант Хаузер. Для друзей я...
— ...«Князь». Знаю, я подготовилась.
— Вот как? А как обращаться к вам?
— Как насчёт «Скарлетт»? Внешне очень даже...
— Обращайтесь ко мне «мэм». Я здесь старшая по званию.
— Так точно. Проинструктируете нас?
— Наша цель — фармацевтический завод компании «Кобра» к северу от Спрингфилда.
— А разве это не гражданский объект?
— Так и есть. Но также там производят вакцину по заказу военных. По нашей оценке, объект находится под угрозой возможной террористической атаки.
— Мы ведь даже не вооружены. Что мы можем противопоставить террористам?
— Ничего. Я разберусь с ними — деликатно и без шумихи. Солдаты при униформе здесь нужны для внушения чувства безопасности гражданским. Вам не понадобится работать головой — просто исполняйте приказы. Понятно?
— Да, мэм.
— «Родос», куда вы её [Миша] увели? Вы что — отдали девчонку тем псам из Лунгмэня?!
— Это уже не твоего ума дело!
— Сволочи! Вы же тоже заражённые, так зачем помогать Лунгмэню?! Как же вы не понимаете, что этим предаёте себе подобных?! Сколько ещё наших собратьев вы готовы угробить ради своих принципов?!
— «Реньюнион» первыми поддались агрессии. Вы первыми перешли черту. Это из-за вас страдают невинные. Случившееся с Чернобогом — это всё ваша вина!
— Довольно этого бреда! Братья, пустите им кровь!
— Итак, Кальцит, на чём мы остановились?
— Полагаю, вы хорошо осведомлены о положении дел, господин Вэй? Один лишь ваш отказ от помощи заражённым ставит нас в шаткое положение. Если вы так и продолжите вкладывать все силы в поддержку карантина, при следующем нападении «Реньюниона» Лунгмэнь окажется в опасности.
— Мы предприняли все возможные меры к возможной угрозе террористов. Оставьте свои опасения при себе.
— А у Лунгмэня есть опыт подавления вооружённого восстания среди заражённых? Отрадно слышать, что вы не сидите, сложа руки. Но ваша неготовность нанести превентивный удар ставит вашу компетентность под вопрос.
— Наша гвардия не уступит сборищу заражённых!..
— Точно ли известно, что Лунгмэнь — следующая цель «Реньюниона»?
— Чтобы нарастить свои силы, им нужны не только ресурсы, но и новые рекруты — готовые для вербовки заражённые. У вас в избытке и то, и другое. Ваш город — лакомый кусочек для террористов.
— С этим сложно не согласиться.
— Мы, «Родос», можем предоставить наш опыт столкновения с подобным врагом, господин Вэй.
— Говорите, что можете поделиться опытом, но притащили с собой контракт? Вы ведь здесь явно не из бескорыстных побуждений. Если хотите приобрести надёжных партнёров в нашем лице, не следует ли предоставить более ценную информацию, Кальцит?
— Поверьте на слово: полученные в Чернобоге данные связаны с реальным боевым опытом «Родоса». Без нас самих они будут бесполезны. Я считаю, что у Лунгмэня только один выход — заключить контракт и объединить усилия в борьбе с «Реньюнионом».
— Председатель Вэй, не в наших интересах принимать к себе заражённых чужаков!
— Успокойся, Чэнь. В конце концов, они — наши гости. Кроме того, при выборе верного друга, важно только одно его качество — способность встать с тобой плечом к плечу.
— Это же...
— Да. Запись сражения, которое вам навязали по пути сюда. Чэнь, что думаешь о боевом потенциале «Родоса»?
— Авангард, арьергард и общий строй организованы с учётом ландшафта и позиции врага. Своё дело и права они знают. Показатели — тоже впечатляющие. Только вот с врагом такого уровня Лунгмэньская гвардия справится и сама, без помощи «Родоса». Таков мой вывод.
— Согласен. Нашим войскам не составит труда отбросить террористов. Кроме того, запрошенная вами по контракту цена слишком уж велика, Кальцит.
— Позвольте повторить: считать «Реньюнион» простыми бунтарями — верх неосмотрительности. Если сейчас не предпринять радикальные меры, Лунгмэнь падёт через несколько недель.
— Это угроза? С чего такая уверенность...
— Мы видели её — ту, что во имя гнева заражённых сжигает всё на своём пути.
— Вы это о лидере «Реньюниона»?
— Чернобог был разрушен всего за одну ночь, потому что они напали в день «Бедствия». И в их главе стояла Талула — она обратила ярость «Реньюниона» в пламя, что сожгло Урсусский город. А сейчас они положили глаз на Лунгмэнь, чтобы пополнить свои ряды. Они не остановятся ни перед чем.
— Помимо «Реньюниона» есть ещё один повод для опасений. Империя Урсус лишилась одного из своих городов — и так они этого не оставят. Вы понимаете, к чему всё идёт.
— Что верно, то верно. Будь по-вашему. Мы готовы заключить контракт. Однако, выполнение наших обязательств будет зависеть от ваших успехов. Я ставлю два условия. Первое — «Реньюнион» должен быть повержен вашими руками. Как закончите с этим, узнаете и второе. Если не согласны — контракт аннулирован. В конце концов, «Родосу» тоже нужен этот контракт, верно?
— Те, кто напал на нас — террористы из «Реньюниона», социальное движение заражённых орипатией людей. Поначалу они лишь боролись с дискриминацией и дальше протестов не заходили. Но вот их гнилое нутро и показало свои клыки... Они ведь и сами должны понимать, что Урсус такие мятежи не прощает.
— Похоже, они и правда рачитывают на победу здесь. Бездействие вооружённых сил Урсуса только подчёркивает это. Все наши планы идут прахом.
— Но почему они напали сейчас — перед самым «Бедствием»?
— Должно быть, с самого начала собирались воспользоваться возникшим хаосом. Ради мести своим угнетателям готовы угробить даже себя.
Я не желаю жить в обществе, где в школах стреляют каждую неделю.
Пояснение к цитате:
Слоун отказалась лоббировать интересы оружейных магнатов, из-за личной истории, когда её в школе подругу убили прямо рядом с ней.
— Вы, Николай Иосифович, никакой не революционер, мой дорогой. Нет, вы не защитник угнетённых. Вам на угнетённых — положить со всей амуницией! Вам куражу, острых ощущений подавай! Вы потому-то и пошли в революционеры-то, в террористы. Вот полюбуйтесь господа! [показывает фотографии] Это господин Селезнёв в препорочнейшем заведении на Лиговке. Вот он! Острых ощущений захотел, но, конечно, иного толка. А вот, полюбуйтесь, это он, с десятилетней девочкой…
— Какой десятилетней?! Четырнадцать лет! Вся Лиговка ходит три года к ней!
— О, господин революционер, это, конечно, меняет дело, четырнадцать лет — самый возраст… для революционера. <...> Вам бы, душа моя, Селезнёв, лучше бы к анархистам. С нравственностью попроще!
Настоящему террору нужны две вещи: готовность общества и тот, кто встанет во главе. Готовность общества уже есть. Дело за малым.
Остросюжетный роман популярнейшего американского писателя Тома Клэнси, написанный в форме политического детектива и посвященный борьбе разведслужб Вашингтона и Москвы с международным терроризмом и попытками террористов развязать третью мировую войну.
Пояснение к цитате:
издание 1993 г.
атомная энергия в состоянии повлечь за собой слишком ужасные последствия, чтобы на них можно было не обращать внимания.
(послесловие)
Неопределенность опасности является сущностью терроризма.
Предлагаю запретить слова. Есть информация, что с помощью них общаются террористы.
Мы приехали в Беслан утром первого сентября. Город уже был оцеплен, вокруг — как в Чечне в девяносто девятом: БМП, БТРы, тяжёлая техника. Это все, что я помню чётко. Остальное — фрагментами, застрявшими в памяти вопреки её свойству стирать невыносимое из головы. По-другому помнить Беслан невозможно — сойдёшь с ума.
Пояснение к цитате:
В момент захвата заложников в школе № 1 она находилась в Карачаево-Черкесии, куда была направлена для освещения готовившейся поездки президента Путина. Поездка была отменена, и журналистка, узнав о случившемся в Беслане, сразу же вылетела туда. Пост в Живом журнале о трагедии.
Террористические группировки не любят три профессии: солдат, врачей и учителей...
Солдат они не любят, потому что они сражаются. Учителей они не любят, потому что они дают надежду. Про врачей я вообще молчу. Они заставляют жить тех, кого они пытаются убить.
Понять, что силы, управляющие Соединенными Штатами, способны устроить трагедию 9/11 и обвинить в этом кого-то другого; и что они могут бесстыдно присутствовать на похоронах жертв, зная, что сами же содействовали их убийству. Сколько людей найдет в себе силы признать это и влияние этого на свои жизни? Вот в чем заключается главная причина того, что официальная ложь принимается за правду. Альтернатива этому слишком невероятна, слишком невыносима для разума; поэтому большинство не задумывается над ней. Дайте мне песочницу поглубже, и я засуну туда голову.