– Что вы со мной сделаете?
– Об этом тебя надо спросить. Я пытался сделать из тебя счастливого человека, а ты стал убийцей!
Мафиози расказывающий о смертях, это примерно так же, как автогонщик признающиймя в превышении скорости.
Довольно печально было осознавать, что, даже если я сойду с карусели на несколько дней, сильно ничего не изменится. В США активны не менее ста серийных убийц. И прямо сейчас кто-то, возможно, в своих фантазиях убивает, калечит, пытает. А кто-то уже претворяет свои фантазии в реальность. А ведь маньяки живут не только в США. Неважно, какой у тебя цвет кожи, где ты живешь, на каком языке говоришь — зло всегда наготове.
И конца этому не видно. Что бы я ни делал, скольких бы монстров ни поймал, этого всегда будет недостаточно. Но это не повод опускать руки. Мудрый человек сказал мне однажды, что ты начинаешь спасать мир, спасая каждую отдельную жизнь. И это я и пытаюсь делать. Это все, что я могу делать.
Пресса окрестила насильника Клоуном — убийцей. Я терпеть не мог прозвища, потому что они создавались с единственной целью — привнести дух загадочности, а загадочность — это основание легенды. И когда появлялись прозвища, жестокости, совершенные этими ублюдками, оказывались в ореоле славы. Не успеешь оглянуться — про них уже выходят статьи в журналах, книги, телесериалы и даже фильмы. А ведь убийцы — отъявленные мерзавцы и чудовища. Их нужно запирать в темницах и выбрасывать ключи. А вместо этого они получают свет софитов и хоть и дурную, но славу. Это просто неправильно!
Меня включили в базу данных украинского националистического сайта «Миротворец». Это расстрельный список для противников фашизма. И они уже убивали людей недавно. А когда тебя убивают, на твоей фотографии пишут «ликвидирован». И я теперь на одной из таких грёбаных фотографий.
Бывший агент ЦРУ вспоминает о холодной войне и свою молодость.
— Привет, красавчик. Уже сдаёшься? Ты серьёзно собрался мечами меряться? Обожаю наглых парней!
— Обычно я люблю побазарить, но сейчас у меня лишь одна фраза... Приберегу на потом.
— Сталь главное не в мече, а в яйцах. [обмен ударами и Рой отрубает Гуаньинь прядь волос] Ну всё, ты труп!
— А вот и та самая фраза: «Меня зовут Рой! И Рой выполнил задание!»
Перевод: iTunes.
Моё имя Гуаньинь! И Гуаньинь выполнила задание!
Перевод: iTunes.
— Привет, красавчик.
— Ты мне башку отрубала уже раз тридцать.
— Этот бобрёнок не привык бездельничать.
— А это тебе ещё зачем?
— Это чисто тебя узвездячить.
— Помнишь в «Индиане Джонсе» тоже был такой отморозок, мечом махал, выдрючивался? Инди его пристрелил, потому что уже заманался и не мог выносить всю эту муть. Помнишь такое?
— Ага.
— Падла. [пистолет дал осечку и Гуаньинь проткнула Роя катаной]
<...>
— Прикинь прикол — у Харрисона Форда был понос и поэтому сцену переписали.
Перевод: iTunes.
— Бросай!
— Что, зуб? [Пэм нашла зуб Роя со встроенным маячком]
— Нет, не зуб.
— Или ты его, или я тебя.
— Это, сделанный на заказ, Вальтер PPK ручной работы. Я купила его на аукционе почти за полмиллиона.
— Ты купила ствол за полмиллиона?
— Мой личный оружейник снабдил его винтажным глушителем SpielWaffen SD-22, которых осталось всего шесть в мире. Это стоило ещё четверть миллиона.
— 750 тысяч баксов?
— Считать умеешь.
— Пэм, а чего он тебе так дался, этот ствол?
— Пэм?
— Я фик знаешь, как тебя звать — будешь Пэм.
— Мы встречались?
— Много много раз. В прошлом. Дай глянуть... Тихо. Держи за спусковую скобу.
— Обращайся с ним, как с фарфоровым... Будь добр.
— Нежнее некуда. Чё за АГ?
— Адольф. Гитлер.
— Ась?
— Это личный подарок от Карла Вальтера, Гитлер хранил его в столе в Мюнхене.
— Ты, оказывается, мочила меня из личного пистолета Гитлера?
— Его украл американский военный в 1945-ом.
— По тебе психушка плачет.
— А если о новейшей истории... Он мне весьма дорого обошёлся.
— Я думал, шизе конец. Оказалось — нет. Кто тебя послал?
— Так я и сказала.
— Ну и скажи.
— Да ни в жизнь! А теперь ты меня шлёпнешь?
— Нет, Пэм. Я тебя убью. [стреляет два раза] Это тебе за евреев. [стреляет ещё дважды] Это тоже.
Перевод: iTunes.
Ну, конечно! Первый парень, которого я поцеловала, убийца и монстр. Видимо, это мой типаж.
— Как убийца может быть прекрасен?
— Вы не убийца, Кара. Вы – олицетворение возмездия.
А ещё...
И как я могу судить тебя?
Я такой же как ты, такая же тля,
И я так же, как ты, не понимаю этот мир,
Но есть одно но — я никого не убил.