Воспламененная яростью жара — враг тонких ароматов.
Смотрю:
вот это -
тропики.
всю жизнь
вдыхаю наново я.
А поезд
прет торопкий
сквозь пальмы.
сквозь банановые.
А птички в этой печке
красивей всякой меры.
По смыслу -
воробейчики,
а видом -
шантеклеры.
В жаркий день
В грозный меч превращается
Веер в руке.
Кажется, у меня начинают плавиться мозги. Действительно, асфальт же плавится при жаркой температуре?
Август – пекло,
Раскалённая сковорода,
По которой ты катишься,
Словно кусочек масла.
Скоро от тебя не останется и следа,
Но пред тем ты расплавишься,
И это будет ужасно.
Градус на кожу выльется каплями,
Ливнем прольется пот.
Твои друзья – краны и раковина –
Включат воды поток.
Я стал рабом железной «кробки»,
Мне жарко в ней, невыносимо.
Теперь застрял я в этой пробке,
Течёт с меня, ну очень сильно.
Открой же ты скорее окна,
Чего ж тебе вовсю потеть?
Пускай продует все волокна,
Прекрасно летом ведь болеть.
У дикого виноградника,
где жара разлеглась
в лучезарной истоме,
ее представляю женщиной
у дикого виноградника.
Лас-Вегас потому и зовётся «Городом грехов» — там так же жарко, как и в аду.
Жара становится иногда главным информационным поводом. А такие идиоматические обороты, как «жаркая дискуссия» или «горячая линия», стремительно теряют свою метафоричность.
Горячо наше солнце безоблачным днем:
Под лучами его раскаленными
Все истомой и негой объято кругом,
Все обвеяно грезами сонными...