153ГОРЫ

— Никита Сергеевич, чему Вас научил Христос? Как Бог, как человек. Как человек, скорее.
— Я думаю, что он научил меня тому, что я никогда не чувствую себя одиноким, одним. Я никогда не испытываю чувства одиночества. И это не значит, что я все время стою перед иконой и чувствую себя причастным. Нет, просто мне есть с кем внутренне разговаривать. Это подсознательно. Это живое ощущение того, что ты никогда не можешь быть один. Никогда не быть в поисках кого-то, чтобы было веселее. Т. е. я скучаю по каким-то людям, но меня одиночество не посещает.

— Для Вас Христос — это русский Христос, или общечеловеческий Христос?
— Для меня — русский. Возможно, это звучит абсолютно неграмотно, и вопиюще, но я, например, считаю, что к русскому православию, восточному православию намного ближе ислам, нежели мы к католикам. И думаю, именно в этом была причина, что Александр Невский не принял предложение латинян стать под их защиту и принять католицизм, а пошел давать дань и просить княжение. И признавать верховенство другой нации и другой веры. Я думаю, что он тем самым спас восточное христианство. Потому что мы бы не были теми, кто мы есть, если бы мы стали католиками. Никогда.