В своей сегодняшней роли я прожил нестерпимо насыщенную, как вы уже поняли, жизнь, полную ошеломительных мистификаций и провокаций. И сколько безумных с точки зрения общественной морали не проецировалось бы сейчас на экран вашего интеллекта, сквозь всю эту невообразимость, как вы можете видеть, лукаво проглядывает моя полная иронии улыбка. Приглядитесь… и вы, несомненно, увидите её. Вон она, вон! Видите? Да, да, вот она! Эта самая гримаса сверхциничного, едкого и в высшей степени милосердного шута, сумевшего так гениально подшутить над всей этой человеческой комедией. Будьте осторожны с подобными зрелищами. Припавший к отверстию этого калейдоскопа уже никогда не оторвёт взгляд от творящего в нём коловращения. А пляска среди каменных мегаполисов под звуки трансовых ритмов снова приводит кого-то в состояние шоковой инсталляции, и отовсюду, сквозь морды зверей и бетонные джунгли, витиеватость канализационных труб и нефтяные кратеры уже взирает на вас мой лик, говорящий на разные рыки, писки, вои, стоны: «Всё свято, дорогие мои, всё!». Запах бойни и сонного пруда, сладость лжи и предательский ужас правды, солнечный свет и смрад разлагающихся на солнце мёртвых тел. И, сколько ни пачкайте, всё это всегда было, есть и будет чистым. Ведь сколько бы грязи ни проецировалось на экран божественного кинотеатра, экран всегда чист. Ловите фишку?
Большинство из вас, конечно же, знало всё это и без меня. Как и то, что рано или поздно всем нам предстоит уйти, всем без исключения. И за всю историю людей ни один из ушедших, как ни старался, не мог с собой ничего взять, понимаете? Абсолютно всё мы, люди, оставляем здесь. Вот он, этот грандиозный финал, что по задумке моего без сомнения гениального автора, словно лоскутное одеяло, скроен из сыгранных за всю историю этого проекта ролей. Закончить это шествие я должен был именно так, верно? И расчёт этот более чем точен. Ведь что может убить меня? Конечно же, тротиловый эквивалент собранных в одном времени и месте выродков и гениев сыгранного мной человечества. И вот они все уже здесь. Прямо сейчас они встанут, и на сцену полетит всё это безумное разноцветие красок жизни. И сквозь меня полетит всё это смертоносное электричество, что разорвёт сердце на маленькие брызги, пульки. И буквально через минуту это случится. Но сейчас, пожалуйста, дорогие мои, я прошу вас, дайте мне договорить, не моргайте! Ведь стоит вам прямо сейчас схлопнуть ресницы и, следуя драматургии, я взорвусь раньше времени, так и не сказав самого главного, понимаете?..
Дело в том, что я знаю, почему автор мой написал именно такой финал. Я знаю, что он мечтал об этом очень давно и болезнь моя была прописана чуть ли ни с самого начала. Старожилы помнят. Дело в том, что смерть эта как бы репетиция. И сначала я думал, что это репетиция только его, автора, смерти, я думал, что она нужна только ему, но теперь я уверен: она нужна не только ему. И как же это красиво было задумано, верно? Он придумал меня, сделал меня живым, чтобы влюбить в меня всех вас. Вы только задумайтесь: он влюбил вас в плод воображения, в фантом, в иллюзию. Ведь, положа руку на сердце, я ведь не существую… Это любой здравый человек вам скажет. И как это божественно прекрасно, что кто-то из вас плачет сейчас совсем не иллюзорными слезами… Это действительно так: моя смерть — это репетиция вашей собственной смерти, вашей, каждого в отдельности. И каждый из вас хотел бы умереть так же, как я сейчас, верно? Умереть смертью, которой просто нет и никогда не было, как нет ничего во Вселенной, чего следовало бы бояться, как нет границ греха и святости, красоты и уродства, как нет способности творить и быть творимым… И в этом безгранично открытом пространстве возможно всё! А теперь готовьте свои сердца-ловушки. Я очень надеюсь, что один из осколочков моего финального шоу-тайма, словно пулька, пронзит и ваше сердце и навеки застрянет в нём, проделав незабываемую ранку.
Радиопередача в форме биографической викторины, выходившая в эфире радиостанции «Серебряный дождь» с 18 февраля 2004 по 30 января 2011 года.
Почему всё так нестерпимо горит внутри?
Понимание всегда ускользает от нас. До тех пор, пока мы к нему не готовы.
Однажды к одному человеку подошел другой человек и, указывая на третьего, сказал: «Ты не представляешь, какой он плохой. Он такой, такой и такой. Делает это, это и это тоже». Другой знал, что тот не сахар. И тем не менее поднял на него удивленный взгляд и ответил: «Это так странно, если бы ты только знал, как хорошо он только что о тебе говорил. Он сказал, что ты хорош в этом, в этом и в этом тоже. Что он так многому у тебя учится».
Каждый из нас, а не только Шекспир, Гёте, Дали, Гессе, Эйнштейн, Марк Шагал, Сумасшедший Фрэнки потенциально могут вобрать в себя весь мир, и единственное, что отличает нас от Будды или Леонардо — это только наш собственный страх.
И сидя сейчас в своём небесном кинотеатре, и глядя на кино так самозабвенно слетающего с катушек мира, в котором молодые, честно пытающиеся осмыслить всё происходящее люди, терзаемые подозрениями, что всё это жизненное коловращение изначально лишено смысла! Что там одна пошлость и бездарность, там непроглядная грязь и предательство, там обман и манипуляция, там плесень и скука, и всё нацелено только на то, чтобы нас максимально выгодно использовать, причём во все возможные места, уже знают, что любое утверждение в этом мире опрокидывает само себя! И что нет большего идиотизма, чем вставать под знамёна тех или иных политических или философских движений!
Зачем вы читаете всё, что должны прочитать? Зачем вы думаете обо всём, о чём должны подумать? Зачем покупаете всё, что преподносится вам как необходимое? Немедленно прекратите онанировать на вещи! Бросайте свою грёбаную работу! Развяжите где-нибудь драку! Набейте морду вот этому гаишнику! Докажите, что вы живые, трам-тарарам! Если вы не заявите права на свою человечность прямо сейчас, то превратитесь в цифры в статических отчётах! Ты — это не твой счёт в банке! Ты — не место, где работаешь! Ты – не марка машины, которую водишь! Ты — не содержимое бумажника! Ты — не цвет хаки, что на тебе надет!
... Каждый из вас, открывая сегодня эту книгу, оказывается в водовороте невероятной очарованности, невольно отождествляя себя с моей маленькой музой, и пробираясь вместе с ней по придуманной мной шахматной игре, где все фигуры соответствуют действующим персонажам, и где все по-прежнему, и так будет всегда, играют, в основном, нечестно, если знают, что об этом никто не узнает. А маленькая девочка, начиная игру на второй горизонтали как белая пешка, тем не менее каждый раз доходит до восьмой и становится королевой, трам-тарарам!
... Если вы больны установкой, что мир во что бы то ни стало нужно изменить к лучшему — вы сделаете еще хуже!
Обычный насильник пытается честно изменить реальность, верно? Ненасильник же пытается изменить реальность ненасильственно! Но и тот, и другой пытаются изменить реальность, вот в чём фишка!
И, тем не менее, даже в идее ненасилия есть насилие. И это означает «насилие добром». И, возможно, вы никогда не слышали об этом, в этом случае аморальное непременно должно быть побеждено не насилием морали. Неправильное должно быть не насильно опрокинуто правильным, зло — добром. А что это как не насильное умножение насилия?
Предоставьте реальность себе самой! И всё будет как нельзя лучше! Если же вы вмешаетесь, естественное равновесие будет нарушено, и начнутся неминуемые расшатывание и гибель.
Если вы подойдёте ко мне и скажете, что «вон-вон-вон тот человек — вор, вы знаете об этом? А вон тот — сутенёр!» Я отвечу: «Ну и что? Кто-то — вор, кто-то — сутенёр, пусть так и будет. Они занимают своё необходимое место в общей картине целого». И если кто-то сходит с ума от жажды власти, денег или женщин, я говорю: «Ну и что! Так и должно быть, если целое желает, чтобы так было!»