Бывшая она прикольнее, чем бывший. Бывшая всегда сучка и стерва. Она плохая. От неё постоянно что-то ждёшь. Бывшая это всегда — «эта сука пожалеет», «эта сука осознает»... Рядом обязательно бухой друг-философ, который говорит: «В жизни есть только мать! Только она будет любить тебя сильным и слабым». Женщины такой фигнёй не страдают. Нет ни одной женщины, которую бросил мужик, она сидит с вином и такая: «Любви достоин только батя».
На самом деле, у наших родителей было время, может быть, скучное, может быть, какое-то однообразное, но у нас сейчас нервное время. Потому что сейчас люди всерьёз говорят о каких-то своих психических проблемах. Куча у всех каких-то психологических проблем, панических атак. Сейчас даже немножко модно быть с «фишечкой» чуть-чуть. Типа: «Это не заболевание, а такая особенность. У меня биполярное расстройство личности». У меня не чердак свистит, это я просто песни грустные пишу, что-то типа Земфиры. Художница я».
Понятно, откуда дети узнают про мат. Меня мужики поймут, когда ты едешь на российских дорогах в автомобиле, ты иногда забываешь, что сзади тебя сидит записывающее устройство. И ты материшься, об этом вспоминаешь и как в фильме [поворачивает голову назад], а там уже по глазам видно: «Информация загружена».
Я, короче, недавно, к сожалению, понял, что старею. Очень сильно начало падать зрение. <...> По факту мне прописали очки, но типа не в жизни, а только за рулём. За рулём нужны очки, а так не нужны. И я думаю: если мне нужны очки только за рулём, можно мне просто лобовуху -4 поменять? И не очкарик, и в машине хорошо видно, и не угонит же ведь никто!
У меня кореш купил квартиру, он копил, мне кажется, всю свою жизнь. Из мамки вылез — и сразу начал копить. Говорит: «Взял! В ипотеку моё-своё. 24 квадратных метра». На сорок восемь лет! <...> 24 квадратных метра — это же, сука, домик дядюшки тыквы! Туда помещаешься только ты и кредитный договор твой. И всё! Купил кровать, диван — 12. Разулся — 11 квадратов. Бабу привёл, а сам ушёл, потому что не поместиться!
Я недавно ходил на Куклачёва. Не один, с дочкой. И меня удивляет, как он заставляет кошек что-либо делать вообще в целом? У кого кошка? Она хоть раз мячик принесла? Это же кошка! Она на тебя смотрит, как будто ты сказал тупейшую хрень. Даже если бы Хабенский читал Бродского, кошка сказала бы: «Ой, всё, я в туалет... Где тут твоя обувь? Где ты разулся? Не могу уже...» Кошки же, они такие: где-то родила, вот вам дети, делайте что хотите, у меня карьера».
Недавно она [дочь] сказала первое в жизни ругательство. У меня жена сразу: «От кого она могла такое услышать?» А я говорю: «Не знаю... Может прочитала где-нибудь... Может быть, кубики с буквами ну вот так вот легли... Не знаю... Может генетически от деда по твоей линии передалось... Не знаю...» Мне кажется, в этот момент у меня дьявол на левом плече: «Моя прелесть...»
Когда вырастаешь, осознаешь, что тебя в детстве окружали очень странные люди. Потому что в детстве ты не понимаешь, что нормально, а что нет. В детстве в компании нет очень правильного пацана, который говорит: «Парни! Чем мы занимаемся? Ради чего мы звоним в дверь и убегаем? От чего мы убегаем? Мы убегаем от себя, парни. От себя не убежишь. Мы разбиваем стёкла в школе, потому что боимся своего отражения. Разбитые стёкла заменят, наши разбитые сердца никогда!»
Консьержки, вы кто такие? Что за явление? <...> Откуда вы взялись? Я даже не видел ни одного объявления! Это какая-то самопровозглашённая профессия. Они просто собрались как-то раз: будем сидеть в подъездах! Решено! Я думаю: как первая бабка появилась? Бабка спустилась вниз, забыла нахрена, что не странно, тут заходит мужик, тут «куда?» И тут же кирпичкими выложила себе коморочку и сидит там просто. Как сыч! Она же как в террариуме, как змеюка, которая смотрит на тебя. Я даже с сыном прихожу иногда, поднимаю его, говорю: «Смотри, вот она! Я хочу, чтобы она шевелилась! Ну, пройди по промытому!»
Недавно, друзья, я сделал себе операцию. Операцию на нос и выравнял перегородку, убрал немного горбинку. Официально эта операция называется ринопластика. <...> Мне теперь многие друзья говорят: зачем убрал горбинку, ты от этого стал меньше евреем! Но я с этим не согласен. Если от еврея что-то отрезать, он не становится меньше евреем.
Я ненавижу этих ребят, которые говорят: «Вот, у меня сын родился! Мой наследник!» У тебя же королевство своё в Химках, да? Наследник Димон, императрица Люба и король Гена, где они едут на огненной колеснице до «Ашана».
В двадцать лет девушке нужно, чтобы вокруг неё происходило что-то особенное. К тридцати всё, что нужно девушке — чтобы её хорошенько, как следует... оставили в покое.