Ваш ребенок родился с уродством. Но зачем же с ним как с уродом обращаться?
Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя.
Впервые опубликовано в журнале«Будильник», 1885, № 12 (ценз. разр. 20 марта), стр. 145, без подписи, в конце юбилейного номера, посвящённого двадцатилетию журнала.
Почему мы все гонимся за красотой? Потому что мир уродлив до тошноты.
В детстве я считала себя уродиной. Хах... как бы мне не расплакаться. Мне кажется, люди часто не понимают, как одиноко бывает ребенку. Ты ничего не решаешь... так вот, мне 8 лет и у меня есть любимые игрушки — куклы. И больше всех я люблю страшную куклу по имени Клементина. Я все время на нее ору: «Нельзя быть уродиной! Будь красивой!» Странно, словно изменив ее, я бы тут же изменилась сама.
Привыкнув ко всем своим уродствам, начинаешь забывать, что об этом могут подумать другие.
Красота — ерунда, красота пройдет. Ты не знаешь, как тебе повезло родиться уродом. Ты нравишься людям не за красивые глазки.
— Дай мне уйти...
— Куда ты хочешь уйти, ты на себя в зеркало смотрел? Думаешь, тебе удастся затеряться в толпе?
Быть уродом — это нормально, романтизировать это — вот уродство.
Рот твой разодран до ушей, десны обнажены, нос изуродован — ты станешь маской и будешь вечно смеяться.
Уродство — это то, что растет внутри: подлость, жестокость.
— Послушай, у павлина самые красивые перья в мире, да? Ему завидуют все птицы, и он об этом знает. Когда он показывает всем свое оперенье, он становится заносчивым и надменным. Но дело в том, что у павлина и самые уродливые лапы в мире. Говорят, если он в этот момент посмотрит на свои лапы, его хвост тут же складывается. Он сразу становится маленьким, безропотным и скромным.
— Значит, все в жизни справедливо и уравновешенно?
— Вот именно. А если не так, то вспомни о моем поцелуе на своем лбу.
А ещё...
— Не хочешь ли ты сказать, что готов стать моим учителем и наставником? — засмеялась Аспасия, представив в роли своего наставника и учителя этого некрасивого и бедного молодого человека.
— Тебя что-то смущает? Моя уродливость и бедность? — догадался Сократ. Но в богатого и красивого ты влюбилась бы, меня же станешь только слушать.