Борьбу за свободу я понимал прежде всего не как борьбу общественную, а как борьбу личности против власти общества.
Я никогда не мог признать никакого учителя и руководителя занятий. В этом отношении я автодидакт. Во мне не было ничего педагогического. Я понимал жизнь не как воспитание, а как борьбу за свободу.
Я за свободу совести, но против свободы без совести.