Ум, закованный в кандалы, насколько утрачивает в ясности, настолько выигрывает в страстности.
По-русски осень, как и женщина, зовется она — это и есть женщина, выполнившая все свои обеты и потому спокойная в ясности предзимнего ожидания, синеглазая до боли, пристальная во всех своих затаенных чувствах вдовы, которая вспоминает прошлое, одиноко ложась в холодную, пробитую пушистым инеем постель.
Истинная роскошь заключается не в богатстве и не в вычурности стиля, а в отсутствии вульгарности.