– Зависть – это одно из самых разрушающих чувств. Ты знал об этом, Фрэнк? А знаешь, почему? Почему зависть так страшна, что ты не можешь спокойно есть, спать, думать о чём-то другом?
– Ну и почему же?
– Потому, дорогой друг, что я её такой создал. Я сотворил зависть из ржавчины и чернил осьминога, чтобы таким, как ты, всегда было, чем себя занять.
– ... Я просто взял одну вещь, на время.
– Это называется «украл».
– Ох, боги! Ну, пусть украл!
Жалость – это так унизительно. Лучше быть забитым до смерти, чем остаться живым для жалости и сочувственных взглядов.
– Как тебе это удалось, мошенник ты эдакий? Если сам Один выносит приговор, увильнуть не удается никому.
– Ну, – самодовольно улыбнулся Локи, – не забывай, с кем имеешь дело. Недаром меня окрестили Великим Плутом, ведь так?
… мне тут трон царя Асгарда, Хранителя всех Девяти миров предлагали, я и то не согласился.
— А мне нравилось, когда на нас все смотрели.
— Почему это?
— Ну, — улыбнулась она, — можно было бы представить, что я иду рядом с каким-нибудь героем кино или типа того.
— Я не герой, — Локи посмотрел на нее, и девушке показалось, что она заметила в этом взгляде легкую грусть, — и никогда не был героем.
По-твоему, я похож на «бога прошлого»? Я здесь и сейчас, мы реальны так же, как и ваши земные столетия назад.
По законам всех Девяти миров негоже проламывать голову посланнику мира.