Макс Фрай. Хроники Ехо

Сердце эмигрировало в пятки, не желая принимать участие в грядущих неприятностях.

Если падаешь со скалы в пропасть, почему бы не попробовать полететь? Что ты теряешь?

Нет на свете невозможных вещей. Бывают только вещи невозможные лично для тебя – причем временно невозможные, если правильно к ним относиться.

Надо, пожалуй, почаще хвастать детскими подвигами. А то живешь как дурак, взрослеешь и забываешь, что на самом-то деле ты — великий герой, которому море по колено…

Надо обладать немалой внутренней силой, чтобы близко сойтись с человеком, чьи душевные качества служат тебе примером, чтобы не сказать – недостижимым идеалом.

Все равно, если хочется изменить жизнь, надо ее менять. Все-таки своя жизнь, не чужая. Жалко.

Когда явный псих твердо обещает, что с тобой все будет в порядке – жди беды.

Как только окончательно утратишь бесценную способность чувствовать себя идиотом, можешь считать, что жизнь практически закончена.

Время – оно ведь состоит из перемен, больших и малых, внешних и внутренних, заметных и почти неразличимых; вернее, перемены – это чуть ли не единственный доступный всякому человеку способ почувствовать ход времени (скачки секундной стрелки, движение песчинок, изливающихся из верхней чаши в нижнюю, – тоже перемены, малосущественные да, зато вполне наглядны).

Стремление к счастью – не позорная слабость, а естественная потребность обычного, среднего человека.

Стоит человеку решить, что он пришел к согласию с самим собой и окружающим миром, как тут же лучшие друзья начинают делать все, чтобы лишить его этой иллюзии.

Доверять судьбе – высокое искусство: чем больше власти и ответственности у человека, тем меньше у него шансов этим искусством овладеть: все сам, все под контролем.

Я многое знаю заранее, а вот угадывать не умею вовсе. Это разные вещи…

Да, люди часто кажутся друг другу смешными и нелепыми, особенно когда речь идет о таких вот интимных пристрастиях, глупых словечках, которые нельзя произносить при посторонних, но можно и даже нужно нашептывать на ушко тому единственному в мире человеку, которому они предназначены.

Но иногда в «Кофейную гущу» заглядывают клиенты, готовые заплатить за угощение и кров увлекательными историями. Таких Триша любит больше всего. «Если бы не они, мне пришлось бы довольствоваться одной жизнью – собственной, – думает она. – А это очень, очень мало».

– Забавно, – продолжает Франк, – люди-то думают, что все важное происходит наяву. Стараются играть всерьез, жить по правилам, добиваются чего-то, суетятся, жизнь кладут, убивают друг друга, доказывая свою правоту, – смешные! С другой стороны, это и хорошо: как только человек решает, что какое-то дело для него «самое важное», он тут же его запарывает, тем или иным способом. Поэтому – да, пусть думают, будто живут ради всей этой чепухи, которая «наяву»…