За дорогой,
у плетня,
меж стеблей крапивы сонной
каждый день на склоне дня
клонит голову подсолнух.
Рыжий, длинный и худой,
чудом выживший в кювете,
обездоленный судьбой,
он доволен всем на свете.
Он глядит на мир светло,
ни о чем не беспокоясь.
В благодарность за тепло
солнцу кланяется в пояс.
Ничего не случилось со мной.
Я ни в чем не обижен судьбой,
и полжизни еще впереди.
Отчего же так больно в груди?
Лунный свет в ее глазах
тонет, будто в омутах,
спелых губ коснувшись робко,
застревает в волосах.
И волнуют без конца
тайны милого лица.
И все туже, туже обруч
обручального кольца.
Я в первый раз
не чувствую в крови
глухого зова гулкого пространства.
Меня все больше тянет к постоянству
в работе,
увлечениях,
любви.
Библиотека "Огонек", № 50.
Мы беспечны с тобою.
Мы молоды.
Оттого-то, наверно, порой
жизнь
нас хлещет немыслимым холодом,
обдает небывалой жарой.
Была душа,
как роща после пала:
остывший уголь, пепел да зола.
Но к состраданью ближних
не взывала
и утешений тоже не ждала.
Разговор — он душу лечит,
выжигает боль до дна!
Уеду в гости
к дяде Косте,
мосты сжигая за собой.
Оставлю только
узкий мостик,
соединяющий с тобой.
Чтоб, покрывая расстоянья
моей березовой земли,
твои короткие посланья
ко мне хоть изредка,
но шли.
Все,
что было со мной,
до смешного нелепо,
все,
что будет со мною,
случится не зря.
Ну вот и снова липа зацвела!
Пугая ночью высверками света,
проходят грозы.
Середина лета,
начало долгожданного тепла.