Мне под кожу запустили бы
дельфинов стаю, правда,
Я умру внутри тебя,
Я по тебе скучаю.
Не запирайся в рубашку, дыши глубже,
я знаю, что я лишний, и я не тот, кто нужен,
я буду лишь воспоминанием, этапом или стадией.
И, кстати, мы, наверное, вместе умрём.
Нас закопают за подъездами пятиэтажек,
Откроют рядом круглосуточный цветочный даже,
я никогда не был счастливым, это знаешь,
но стабильность — это здорово,
остальное неважно.
Несчастней остальных нас делают только любимые.
Пьеро писал об этом, не вспоминай лихом.
Пьеро спился и умер на Выхино,
в сраной хрущёвке-пятиэтажке,
заведомо знав о трагедии нашей.
Пустые слова эти ваши мечты,
ведь тем, кем хотели вы быть — вы не стали.
А я мечтал, чтоб ты не умерла,
забудь и подыхай теперь.
Знаешь, ты для меня мертва,
теперь ты для меня лишь тень.
Я утопил тебя в этом кровавом сплэше,
знаешь, я убиваю людей.
А я просто сидел и заплакал.
Не из-за того, что искал междустрочье в твоих сообщениях,
а просто потому что слаб.
Потому что достало каждый день начинать заново,
искать в арках между луж своё отражение.
Потому что рассказывать больше нечего
тебе по телефону ночью.
Запомнил, как выглядишь, а на мобильном
вся галерея в твоих фотографиях.
Грустных людей никто не любит, это аксиома.
Хоть мне больно,
но я так тебя люблю.
И просыпайся,
это лишь мои стихи,
а я обезвожен.
позвони мне как-нибудь ночью,
скажи, что скучаешь,
чтобы я опять разучился дышать.