Эрнст Теодор Амадей Гофман. Крошка Цахес, по прозванию Циннобер

«И на земле и в небесах есть многое, о чем еще не грезила земная наша мудрость!» — так довелось мне слышать в театре; это говорил какой-то меланхолический принц; он был одет во все черное и очень боялся другого, рахаживавшего в серых картонных латах.