Никто не помнит своего рождения и своей смерти. Может, поэтому мы и таращимся в пустые глазницы черепа? Мы спрашиваем: «Как это было?» «Это больно?» «Тебе всё ещё страшно?»
Никто не помнит своего рождения и своей смерти. Может, поэтому мы и таращимся в пустые глазницы черепа? Мы спрашиваем: «Как это было?» «Это больно?» «Тебе всё ещё страшно?»