Память — загадочная штука: я играю вслепую одновременно с тремя шахматистами, легко воспроизвожу партии двадцатилетней давности, но никак не могу запомнить номер своего мобильного телефона.
I was born in a thunderstorm,
I grew up overnight,
I played alone,
I played on my own.
I survived.
Я родилась в грозу,
Я сразу повзрослела,
Я играла одна,
Я играла сама по себе.
Я выжила.
Чтобы выйти из-за игорного стола с тремя сотнями, нужно сесть за него с тремя тысячами.
Когда я играю белыми, то выигрываю потому, что играю белыми. Когда я играю чёрными, то выигрываю потому, что я — Боголюбов.
Хорошая поэзия никогда не создается в формах двадцатилетней давности, ибо, если поэт пишет в старой манере, он и черпает из устаревшей жизни. А раз меняется жизнь, меняется и форма, и содержание поэзии. Новая поэзия должна быть полностью лишена сентиментальничания и манерничанья старой. Она должна быть прозрачной и строгой.
Просто она выборочная, но вполне поддается тренировке.