Философия, которая борется с алчностью, гораздо лучше философии, которая разрабатывает законы об охране собственности.
Воздержание не проходит бесследно. У одних появляются прыщи, у других — законы об охране нравственности.
Неужели все люди либо жестоки до безумия и противоборства хладнокровия с алчностью, либо глубоко несчастны? Редкие люди хранят человечность, я таких пока не встречала. Все мы не без греха.
Я говорю, что в смирении, которое молится, гораздо больше величия, чем в философии, которая сомневается.
Стать рабом собственной философии, — знать расписаться в собственной несостоятельности!