Корона — тому, кто ее схватил, держава — тому, кто смел,
Трон — для того, кто сел на него и удержать сумел.
Серебро — для девушек, золото — для дам,
Медь исправно служит искусным мастерам.
«Нет, Господи, — сказал барон, холл оглядев пустой,
Холодному железу подвластен род людской!»
<...>
Слёзы — для трусливого, просьбы — для глупца,
Петля — для шеи, гнущейся под тяжестью венца...
Мне не остается надежды никакой:
Холодному железу подвластен род людской!
<...>
Раны — для отчаянного, битва — для бойца,
Бальзам — для тех, кому ложь и грех в кровь истерзали сердца,
«Прощаю тебе измену, с почетом отправлю домой
Во имя Железа, Которому подвластен род людской!»
Корона — тому, кто её схватил, держава — тому, кто смел,
Трон — для того, кто сел на него и удержаться сумел?
«О, нет, — барон промолвил, — склоняясь в часовне пустой -
Воистину железу подвластен род людской:
Железу с Голгофы подвластен род людской!»
Перевел Василий Бетаки.
Должен быть кто-то, кто сел бы рядом, выпил чая, рассказал о своих мечтах и надеждах, а потом выслушал бы меня.
Один из парадоксов успеха в том, что достичь и удержать его — совсем не одно и то же.
А для кого же рынок наш свободен?
Врачей? Учителей? Учёных? Вдов?
Для тех, кто смел, силён и благороден?
А может, для банкирчиков-воров?