Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?..
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней,
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,
Что казалось — сейчас забелеет прозрачный подснежник...
Вот когда подошёл ты, спокойный, к крыльцу моему.
Вновь расцветающий миндаль,
Склонивший голову подснежник...
Всё хорошо, уже не жаль
Всего, что было где-то прежде.
греть плечи. просить у утра справедливости,
я хочу, чтобы все осознали два правила:
первое сложное, о досрочной поспешной судимости,
когда все мы до первого зарева
пару взглядов другому, в первый раз встреченному
и еще совсем незнакомому, о'тдали.
и бесспорно внесли в графу его к чему-то вечному:
этот скучен, та странная. и так однозначно. но мало ли?
и о правиле первом, подробнее:
я прошу, не судите по первости. и второе сужденье ошибочно.
не всегда, я согласна. но вы будте свободнее,
мы все интереснее, когда сразу не действуем выборочно.
второе сложнее (однако, логичное следствие):
давайте другим раскрываться, показываться.
вы только представьте: прошедшее мимоходом бедствие,
когда пропустили Тех Самых, однажды решив не связываться.
Как отвратительны в России холода.
Темно и зябко и без тепла не спится...
Вот выйдешь, например, пугать кота,
А он примерз к крыльцу и не боится...
Пояснение к цитате:
Перевод Льва Озерова.
10 января 1916.