Андрей Рубанов. Сажайте, и вырастет

– Значит, – я кивнул на иконы, – это все твое?
– Мое, – коротко ответил Слава.
– И что, – поинтересовался я вежливо, – Бог тебе помогает? Выполняет твои просьбы?
– Бог – это не Дед Мороз, – еще строже ответил Слава. – Его просить – бессмысленно. Он только одну просьбу реально может выполнить.
– Какую же?
– Если попросишь у него сил.

Кофеин — наилучший яд из всех, мной опробованных. Его не нужно вдыхать в виде дыма, уродуя бронхи и легкие. Его не втягивают в ноздри. Он не превращает тебя в ограниченное животное, как алкоголь, или медленное расслабление, как каннабис. Он не уносит в извилистые многомысленные пространства, подобно галлюциногену. В его приготовлении и употреблении есть благородство. Если когда-нибудь светлая голова составит периодическую таблицу ядов, то кофеин попадет в её золотую середину.

Ничего не следует откладывать на следующий раз. Тем более победу.

... совесть – это не кастрюля. Она не бывает чистой.

Говорят, у бизнесменов нет времени. Они слишком заняты, чтобы читать. Это ерунда. Всякий человек обязан читать книги, как арестант из Общей Хаты обязан уделить на Дорогу коробок спичек, — иначе он перестанет быть достойным арестантом, а человек — достойным человеком.

Ночная Москва хороша и прихотлива. Днём или же вечером выходного дня, шагая пешком по самому её центру, можно принять сумму фасадов, ярких витрин и опрятных тротуаров за нечто вполне европейское. По ночам же, через ветровое стекло автомобиля, этот город открывает своё истинное лицо. Он огромен, весь плавно изогнут, застроен очень богато, но хаотично. Щедро залит электрическим светом — и тут же опрокинут в непроглядный мрак. Всё просторно, всё немного криво — Азия, господа! Будь я проклят, если это не Азия.