А время между тем идет и идет, я старею, слабею; гляди, не сегодня завтра заболею инфлуэнцией и умру, и потащат меня на Ваганьково; будут вспоминать обо мне приятели дня три, а потом забудут, и имя мое перестанет быть даже звуком.

Не бывает спора, в который бы я не вмешался. Правда, я говорить не умею, но зато умею иронически улыбаться, пожать плечами, воскликнуть.

Чужой успех – для меня срам, унижение, заноза в сердце.

Душа моя обращается в кусок свинца, я ненавижу того, кто имел успех, всем своим существом.

Да, я мог бы! Мог бы! Но я гнилая тряпка, дрянь, кислятина, я московский Гамлет.