«Что бы ни случилось, сейчас всегда сейчас». Рент имел в виду, что мы живем в настоящем моменте реальности, и что бы ни было раньше, как бы сильно мы не любили человека или пса, если он на нас нападет, мы отреагируем на опасность.

Когда я спросил, как его зовут, парень задумался, посмотрел в пол и в потолок, а потом говорит:
— Я ещё не решил.

Живи быстро, умри молодым и забери с собой в могилу стольких, скольких сумеешь.

В Библии сказано: «Не сокрушайтесь о гнилостных отбросах, от коих полезнее освободиться».

А что, если реальность — всего лишь болезнь?

Лучшее утешение в жизни — когда можешь обернуться через плечо и увидеть, что за тобой в очереди стоят те, кому ещё хуже.

…В такие моменты ты словно неудачный эксперимент, от которого родители никогда не открестятся. Утешительный приз. А сами мать и отец – это бог, причем настолько тупой, что не создал ничего лучшего, чем ты.
Ты растешь и становишься ходячим доказательством, что родители не идеальны. Их несостоявшимся шедевром.

Он не хотел слышать, что другие скажут о труде его матери. Что, мол, она плохо вышивает. Что у нее нет таланта. Говорят: он носит сердце на рукаве. А мать Рента пришила ему на рукав свое собственное.

С известными людьми так часто: только помрут, приятелей набежит! Знаменитый покойник шагу по улице не ступит, чтоб не наткнуться на миллион лучших друзей, которых при жизни в глаза не видел.

Чтобы выехать на твоей репутации, тебя ругают при жизни и хвалят после смерти.

Каждая семья — это настоящий маленький культ.

В истории есть лишь монстры и жертвы. И свидетели.

Всё в жизни — либо плоть, либо деньги, и нельзя иметь и то, и другое сразу. Это как быть одновременно живым и мёртвым.

То же самое, что выбросить собаку на дорогу. Худшее, что человек может сделать, — это себя распустить.

Надо, блин, помнить, что вся индустрия работает на дерьмососов.

А чтобы получить огромное, невозможное «да», нужно собрать целую гору маленьких и простых «да».