Потому что они не знают ни привязанности, ни радости. Это как вставлять вилку в испорченную розетку, все сделано по правилам, а ни контакта, ни света нет.
— Объясните мне, что это за странная штука — время? Почему лучше позже, чем раньше? Всегда говорят: нужно подождать. Чего все ждут?
— Ну, я думаю, ждут, пока не уверятся в своих чувствах.
— Пока не уверятся? А если вы уже подождали, делает ли это вас уверенным?
То, что я вспомнил об этом сегодня так ярко и так болезненно, значит лишь, что на самом деле я ни на мгновение об этом не забывал.
Я начал тогда делать то, что неизбежно случается с повзрослевшими детьми по отношению к старшим: я начал судить его.
Я гадал о том, как он воспримет новость. Мне не верилось, что он бросится на меня с кулаками, но я боялся увидеть то, что отразится у него на лице. Я боялся той боли, которую увижу.
Не могу сказать, что мне было страшно. Лучше сказать, что я не чувствовал никакого страха, подобно тому как в первое мгновение не чувствуют никакой боли те, в кого попала пуля.
Где бы мы ни завтракали и где бы ни гуляли, но, вернувшись домой, были всегда слишком разбиты, чтобы сразу заснуть. Мы ставили кофе и иногда пили его с коньяком, сидели на кровати, разговаривали и курили.
- 1
- 2