При этом мальчишка был дружелюбен –

легок, весел, улыбчив.

Он располагал к себе,
с ним хотелось общения.

Чистый такой, светлый.

Но и здесь – чутье редко подводило трибуна,
а трибун чувствовал –
раб играет из себя Адониса-пастушка,

из него пастушок, как из Ахилла весталка.