Почему часы всегда круглые? Ты никогда не замечал, какие они смешные, эти крошечные секундные стрелки, всегда за чем-то гонятся и никак не могут угнаться, никак. Они такие прилежные, по-дурацки прилежные, но никак не поймают того, что хотят поймать, никак.

Нет на земле человека, которого я знаю так хорошо, как знаю тебя, и все же — я не знаю ничего.

Может, тебе суждено то, что не суждено мне: узнать до конца хоть одного человека. Меня. Ту, которую ты любишь.

Он расспрашивал меня о законах... и мне приходилось рассказывать ему о беззакониях.

Когда беззаконие стало законом, я понял, что моя антипатия к людям — законна; они роились, как мухи, почуявшие дерьмо. Как мухи на падаль, так они кидались на деньги, на почести, на славу, на успех.