Максим Горький. Мещане

Мне часто кажется, что книги пишут люди... которые не любят меня и... всегда спорят со мной. Как будто они говорят мне: это лучше, чем ты думаешь, а вот это — хуже... <...> Дурное и тяжелое они изображают не так, как я его вижу... а как-то особенно... более крупно... в трагическом тоне. А хорошее — они выдумывают. Никто не объясняется в любви так, как об этом пишут! И жизнь совсем не трагична... она течет тихо, однообразно... как большая мутная река. А когда смотришь, как течет река, то глаза устают, делается скучно... голова тупеет, и даже не хочется подумать — зачем река течет?

Прав — не дают, права — берут... Человек должен сам себе завоевать права, если не хочет быть раздавленным грудой обязанностей...

Даже в театре после драмы дают что-нибудь веселое... а в жизни это еще более необходимо...

— Н-ну, когда единственный кусок хлеба отшвыривается прочь только потому, что его дает несимпатичный человек...
— Значит тот, кто швыряется хлебом, недостаточно голоден...

— О прокурор! Как свирепо ухаживал за мной поручик Быков!
— Теленок ваш Быков...

Я думаю, что когда француз или англичанин говорит: Франция! Англия!... он непременно представляет себе за этим словом нечто реальное, осязаемое... понятное ему... А я говорю Россия и — чувствую, что для меня это — звук пустой. И у меня нет возможности вложить в это слово какое-либо ясное содержание.

Поехали парадоксы на немазаных колесах!