Мы часто говорим, что никто не знает, когда придет смерть, но час смерти видится нам где-то далеко и как в тумане, мы не думаем, что он имеет какое-то отношение к уже наступившему дню и что смерть — или первый ее натиск на нас — может произойти нынче же, во второй половине дня, в благополучии которой мы абсолютно уверены, в той части дня, все часы которой мы уже распределили.