За поэтом, как бы он ни был гениален, всегда, как тень, вставал его класс.

Из каждой стороки гениального Пушкина класс глядит, лукаво подмигивая. Утонченность великая, утонченность барская. Гениальный дворянин. Раба Пушкин жалел, ведь не мог же его полубожественный гений не видеть «барства дикого».

Все на свете имеет конец. Наступает он и для хорошей жизни. А жил хорошо барин. И даром ходили по Руси Роман, Демьян и Губины, зорко высматривая счастливца, которому жить хорошо. И искать ни к чему было. Он был под носом у Губиных, тут же в доме с белыми колоннами, окруженном английским парком. Барин жил хорошо, воистину хорошо. Разве не памятны времена еще Онегина?