Не слишком красиво сваливаться человеку на голову субботним утром. В конце концов, его может банально не быть дома, или же он может быть не один.

Знания, которые мы охраняем, должны оставаться тайными. Это делает мир безопаснее. Поверь, если бы кто-то однажды решился спрятать знания об изготовлении оружия, включая атомную бомбу, этот мир стал бы ещё безопаснее.

Не надо уподобляться тем, чьи действия вы сами и осуждаете.

Два одинаковых панельных дома, каких в свое время по стране настроили несчитанное количество, стояли в кромешной темноте друг против друга, словно два брата-близнеца, и смотрели один на другого своими провалами выбитых окон.

В скупом свете луны и грязных фар автомобиля любая тень казалась затаившимся монстром.

Однако, как это часто случается в жизни, человек строит планы, а кто-то там сверху решает, что эти планы ему не нравятся.

В подъезде дома оказалось значительно темнее, чем на улице, под ногами валялся мусор, оставленный как сьезжающими жильцами, так и любителями полазить по развалинам, поэтому здесь можно было не только куда-то провалиться, но и запросто свернуть себе шею, зацепившись за что-нибудь.

Друзья — это слишком громко сказано, конечно. Скорее связи. Кто-то помогает что-то взять на время, кто-то помогает купить подешевле списанное оборудование.

Теперь вы все обо мне знаете. Только вы и больше никто, а это значит, что только с вами я могу не притворяться, не выкручиваться и не лгать. Если бы вы только знали, какое это облегчение.

Некоторые места становятся плохими, потому что в них произошло что-то плохое, а другие плохи сами по себе, и тогда дурные происшествия в них становятся следствием, а не причиной.

Почему обществу людей я долгое время предпочитал книги. Люди жестоки, особенно дети. Они не горят желанием вникать в ваши обстоятельства. Они не знают сочувствия и снисхождения.

Я ведь единственный и поздний ребёнок. Моей матери исполнилось почти тридцать шесть, когда она родила меня, а отцу на тот момент уже стукнуло сорок. По тем временам первый ребенок в таком возрасте был исключением, а не правилом.

Ваня принадлежал к той редкой категории мужчин, которые умели дружить с женщинами. Общие увлечения с некоторыми из них, совместные длительные походы в труднодоступные и опасные места, ночёвки в одних палатках и длинные ночи у костра научили его видеть в них хороших друзей, а не только сексуальные объекты.