Когда все люди, кроме тебя, исчезнут во всем мире, ты продолжишь творить, если я оставлю тебе материалы и скажу, что в заново первобытный мир когда-нибудь придут новые люди. Придут и, чтобы согреться и приготовить пищу, станут жечь все книги, ноты и полотна, которые найдут. Ты продолжишь творить сейчас, зная, что никто не оценит, зато не умрет с голоду и переживет холодную ночь, пользуясь пеплом твоего самовыражения?
Что бы они ни сотворили, это все равно станет просто чернилами для кого-то другого в будущем.
Или поставишь мне какой-нибудь диагноз. Их много. Мне точно что-нибудь подойдет.
Зато дышу. Если планета может, я – подавно.
Один. Это не ноль. Но ближе к нему, чем все остальные.
Заканчивать несложно, когда нет начала.
Меньше всего боишься смерти, больше всего – боли.
Добровольная смерть. Смерть по доброй воле – добрая смерть?
Это мое видение. Ставь ударение, куда хочешь.
Даже героизм – это ведь игнорирование потенциальных страданий усилиями храбрости. На этой планете очень ценят тех, кто знает вкус мучений. Это в какой-то степени извращение.
А ты разве не знал, что быть рядом – важнее лекарства?
Мне не нравилось, мне было плохо, но я думал, что хоть так кому-то нужен.
Отрицать тяжелее, чем признавать правду. Поначалу кажется, что все наоборот, но это иллюзия.
Безразличие – не порок. Безразличие – прививка от стресса