Иногда люди становятся нам близкими только потому, что когда-то они сказали одну-единственную фразу.
Может, мне недостаточно того, что меня любят? Может, я хочу знать, почему меня любят?
Нет ничего хуже для мужчины, которому изменили, чем парализующая мысль, что его женщина восхищается другим мужчиной. Тем более что он прекрасно понимает: восхищение у женщин, как правило, эмоционально более окрашено. Как же так? Кто-то оказался лучше меня?! Лучше меня?!!
Ты один, потому что с тобой трудно, ты одна, потому что у тебя слишком высокие требования, мы одни, потому что одеваемся не по моде.
Потому что на самом деле каждый человек, в сущности, одинок. Не важно, есть у него близкие или нет. Человек в одиночку переживает свои страхи, даже если кто-то другой в это время держит его за руку. Он сам плачет, даже если кто-то другой вытирает его слезы. И если сейчас у него есть кто-то, кому он может доверить самые свои большие тайны, то вовсе нет гарантии, что так будет до конца жизни. А в конце человек и так уходит в одиночестве...
Всеобщее мнение, что у мужчин бывают угрызения совести, исходит из смелого предположения, что у мужчин вообще есть совесть.
Намного интереснее разговаривать с женоненавистником, чем с поклонником слабого пола. За каждым из этих мужчин стоит женщина, которая ему не подчинилась, которую он когда-то не покорил, которая так или иначе задела его самолюбие.
Когда читаешь Шопенгауэра и Ницше в ноябре, пьешь вино и слушаешь Коэна, начинаешь ощущать, что для полноты (не) счастья не хватает только бритвы, которой можно чиркнуть себя...
Если бы существовали пижамы из колючей проволоки, она наверняка надела бы на себя такую.