Я ему верю. Верю даже тогда, когда он называет меня ее именем, видит, вместо моего, ее лицо. <...> Он прикасается — нет, не ко мне, а к тому что потерял.

Плакать нужно, когда тебя ничто не тревожит. Только тогда слёзы принесут облегчение...

Он всегда был только с самим собой, даже на недолгих свиданиях с новыми любовницами.

Они почти ничего обо мне не знали. О себе они зали ещё меньше.

В Германии декларирование веры в своего Бога — не только вопрос свободы совести. Это также очень конкретная, выраженная в цифрах, запись в соответствующей графе бланка, куда в Германии заносятся сведения об уплате подоходного налога.

Только наиболее радикальные немецкие и австрийские нацисты хотят разделаться с иностранцами во имя Бога и Христа. Они, кажется, не заметили, что Христос — иностранец и вдобавок еврей из Израиля.

Если в Боснии того времени женщина была закрыта тряпкой, то в Австрии тряпкой... была она сама.

Однажды они поехали в ресторанчик в отеле «Меридиан», где один ужин стоил больше, чем она уборкой зарабатывала за месяц. Никто не обещал, что в раю все будет дешево.

В кожаном кресле, в кабинете этой нахальной самодовольной женщины, ей хотелось немедленно умереть.