...он вообще не понимал, зачем звонит. Может, потому, что приятно позвонить кому-нибудь, кому интересно, где это ты пропадаешь?

Вломиться в дом может каждый: надо всего лишь вставить ломик в дверь, рядом с замком, и навалиться всем телом, пока дверная рама не затрещит. Но вломиться, практически не ломая, да ещё так, чтобы хозяин потом не догадался, что у него побывали непрошеные гости, — это настоящее искусство.

Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

Я особой толерантностью не отличаюсь. Иногда я даже готов поддержать смертную казнь.

Однажды дед объяснил ему, почему никогда не стреляет в куропаток, когда они сидят на земле: «Это нечестно».

Может, в этом причина? Нечто вроде унаследованного охотничьего инстинкта: прежде спугнуть добычу, чтобы потом подстрелить её на лету, дав ей символическую возможность спастись бегством.

Я из тех людей, кто любит держать все под контролем и знать, что если и разобьешься насмерть, то только по собственной вине.

Харри никогда не мог понять, что делает людей разговорчивей, едва поворачиваешься к ним спиной.