— В твоих опозданиях есть некая изысканность.
— Спасибо. Плод долгих упорных усилий.
Получается, будто мы — всего лишь куча клеток, решивших помогать друг другу.
Долг — это глиняный сосуд. Он хранит то, что в него наливают, а это может быть всё, что угодно — от величайшего добра до величайшего зла.
Да и вообще ты не личность, не женщина, обладающая собственной, присущей только тебе индивидуальностью; ты смешение всех персонажей, которых тебе доводилось когда либо играть на сцене. Твои мысли и чувства меняются с каждой новой ролью. Такой женщины, как Мария, не существует, никогда не существовало.
Хотел бы сказать пару слов как друг жениха. Я всего второй раз исполняю эту роль. Надеюсь, что в этот раз я ничего не напутал. По крайней мере, первая пара со мной еще разговаривает. Правда, они не разговаривают друг с другом, пару месяцев как развелись, но поверьте, я тут не причем. Пола знала, что Пьер переспал с ее младшей сестрой еще до того как я упомянул об этом в поздравительной речи. Но то, что он переспал еще и с ее матерью было для нее сюрпризом. Полагаю, развод стал достойным финалом кошмара рукоприкладства, к которому свелся их двухдневный брак...
Мы не можем сдаться и до конца дней оплакивать людей, которые нас оставили. Даже если при этом никогда не оправимся от ран и ударов, — тихо пояснил он. — Пусть тебя предали — забудь и шагай вперед.
— Меня зовут Чарльз.
— Не говорите ерунды, Чарльз скончался лет 20 назад.
— Должно быть, это был другой Чарльз...
— Ты хочешь сказать, что я не знаю собственного брата?
— Позволь спросить. Как думаешь когда мы оба обсохнем, когда получше узнаем друг друга, ты согласишься стать моей «не женой» и прожить со мной в законном «не браке» до конца своих дней? Ты согласна?
— Да!
Если не можешь найти одну шестидесятилетнюю женщину, найди трёх двадцатилетних.
Мне кажется, что какая-то огромная и невидимая рука направляет все наши поступки.