— У всех есть алиби.
— У кого-то алиби нет, и мы узнаем, у кого.
— Об этом можно подумать уже в постели.
Кейт: ...
— В разных постелях. Кэтрин Беккет, кто бы мог подумать?!

— Из-за чего Лейни и Эспозито ругались?
— Из-за всего. Они хотят быть вместе, но ни один из них не хочет это признать.
— Зачем люди делают такое с собой?
— Может, они этого просто не видят?

Люди верят в то, во что хотят верить.

— Значит, если Бэрри — не наш человек, не пора ли вернуться к предположению, что наш убийца...
— Скажешь «призрак» — пошлю тебя домой.
— ...фантомо-американец.

— Ладно, я разрешу тебе расследовать со мной это дело, если ты обещаешь слушаться меня и никуда не лезть без моего ведома.
— Обещаю. Ты не пожалеешь!
— Уже жалею!
— Скоро перестанешь!

— Понимаю, наркодиллер подходит на роль убийцы...
— Нет, наркодиллер ОЧЕНЬ подходит на роль убийцы.
— Только в его словах гораздо больше смысла, чем у свидетеля.
— Я тут, конечно, новенький, но может, лучше арестовать настоящего убийцу?..

— Если бы только у нас были улики.
— К черту улики! Сюжет-то какой!

— Хави, я в порядке.
— Ты не в порядке. Ты просто пытаешься вести себя так, будто ты в порядке.

— А твоя «леди-детектив» очень похожа на меня?
— Тебе не придётся краснеть. Она будет умная, сообразительная, ухоженная, профессиональная... и распутная!
— Касл!
— А я так хочу.

— Касл, что ты делаешь?
— Собираюсь с духом, чтобы защитить тебя от града пуль.

— Так это делает тот день плохим или хорошим воспоминанием?
— И тем и другим. Он — напоминание о том, что даже в самых ужасных днях есть место счастью.