Настена – цитаты персонажа

Когда все хорошо, легко быть вместе: это как сон, знай дыши, да и только. Надо быть вместе, когда плохо — вот для чего люди сходятся.

Знаешь, ругань ведь, как обувка, снашивается, если долго трепать. Привычно делается и не задевает уже.

Всё вернулось на круги своя, жизнь вообще любит водить людей по кругу, и не всякому дано круг этот разорвать.

Совсем всё хорошо не бывает никогда.

Не врут христиане: Бог есть любовь. Сильнее любви нет ничего, её даже Морена одолеть не может. Если любовь есть, то все беды, несчастья, горести, болезни, увечья — все преодолимо. Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но, даже если она безответная, тот, кто её познал, ни на что не променяет и никогда не забудет. А уж если взаимная… Любовь — свет, любовь — радость, любовь — сила…

... а тебе, дочка, я вот что скажу… Ты еще не знаешь, что такое жить без любви. Когда никто о тебе не вспоминает, и никто тебя не ждёт. Когда мужчины проходят мимо тебя, как мимо пустого места. Когда в доме не пахнет мужиком. Да-да — плохо пахнет! Но придет пора, и этот запах станет для тебя самым родным. И ты готова будешь дышать им и днем и ночью. И это тоже называется узами — узами любви, семейными узами. Словами этого не расскажешь, Гунюшка, язык слов — мужской язык, а наш — язык чувств. Языком слов о чувствах не поведаешь, а если попытаешься — бледная тень получится. Нет, это можно только ощутить, пережить, пропустить через себя и… помнить всю оставшуюся жизнь. Тем более что не многим удается сохранить это — не растратить на суетное, не погубить в озлоблении, не утопить в обыденности — жизнь по-всякому оборачивается.

Он же к тебе по-доброму относится, ответь и ты тем же, надо уметь подстраиваться под любимого человека. А мужчин без изъянов не бывает. Никогда. Вообще.

Мужа́м уверенность в себе нужна, не меньше, чем нам, лекаркам. Женщина эту уверенность может дать. Мужа́м место нужно, где голову преклонить, где покойно, приятно, надежно. Женщина это место может обустроить. Муж смысленный перед другими гордится не только богатством, доблестью или умом, но ещё и тем, какая у него женщина. А стать мужниной гордостью женщина может только сама, никто за неё этого сотворить не способен. Вот так, доченька, мужчины и женщины друг в дружке опору и обретают, вот так их жизнь зависит от того, как между ними всё сложится. Лишиться всего этого, как вдовы лишаются, или вообще не познать, как бабы-вековухи,  — горше смерти.

Запомни, дочка, накрепко: когда говорят, что муж голова, а жена шея, и куда шея захочет, туда голова и повернется, мужчины только посмеиваются, даже и не всегда вслух, но про себя посмеиваются. Однако стоит какой-нибудь бабенке, от «великого ума», в это всерьез уверовать да еще вид показать — по этой самой шее ей однажды и накостыляют! Не можешь — не берись! А если можешь — по-настоящему, по-умному,  — то этого никто никогда не заметит, даже и в голову не придет!

Бывают такие дела, которые женщину только бодрят, а мужики после них, как медведи осенью, норовят спать завалиться.

... нет и не может быть полной, ничем не ограниченной свободы, во всем есть мера и соразмерность. Это как с лекарствами — одно и то же средство может и вылечить и убить, вся разница в мере. Каждый из нас опутан узами обычаев, подчинения, любви, привязанности… много всякого.

Чужое знание усвоить можно, а чужую веру… для этого самому уверовать надо. Поэтому насмехаться над чужими обычаями или глумиться над чужими святынями… дураком надо быть или злодеем распоследним.

... воин, понявший врага, втрое сильнее.

Ненавидят только того, кого боятся! А того, кого боятся, не презирают.