Это чудо в прямом, настоящем смысле. Это же надо: из стольких тысяч человек мне понравился этот. И я понравилась ему. Так практически не бывает.

Я нуждаюсь не в точном ударе, а в тепле, любви и нежности. Как всякий человек. Только не стесняюсь в этом признаться...

У меня, видно, завышенная самооценка. Я не хочу быть всеми. Я совершенно необоснованно претендую на исключительность.

С ней я могу быть таким, как я есть. А не таким, как привык.

Никого не волновало, где я, когда я приду, почему я так много курю, отчего худею и почему не сплю по ночам. От этого хотелось взвыть. Мне никто раньше не говорил, что одиночество — это просто одна из форм свободы.

Разнообразие жизни отвлекает от однообразия страданий души.

Я всё равно счастлива. Потому что, оказывается, я живая. У меня живая душа. И она может болеть. И слава Богу.

Она написала мне что-то про секс. Я сказал: какой секс, это же опасно. Лучше в горы. Она мне написала: «Какие горы? Это же опасно. Лучше секс :)»

Я владею хоть пока и не признанным, но боевым искусством. Искусством жить.

Я сказала: «Пропади всё пропадом» — и отключила телефон. Потому что это головная боль и вредные излучения.

Я написала, что терять мне особо нечего. Что сначала я думала: нет так нет. А теперь понимаю: ничего подобного. Лучше есть как есть. Хотя бы.

Я сделала всё, что могла. Но это не понадобилось. Кто может, пусть сделает лучше. Больше. Больнее.

Мне нужно было решиться наконец. Потому что если я уберу этот номер, если я откажусь от этой никчёмной опции «любимый», то там, в телефонной книжке, будет пробел. Там будет дырка. Вот такая дырка. Которую мне просто нечем заполнить. И нечего себе врать.

Как у большинства из нас, у неё было только два пути. И оба сомнительные.

Чёрт с ним со всем, буду последним романтиком сексуальной революции.