И многие специалисты строят просто индексы политических свобод, гражданских свобод, и видно, как наши показатели просто падали с каждым годом. И вот по их определению в 4-м году наш российский политический режим перешел из категорию полусвободных в авторитарные, а с 4-го года уже прошло 13 лет – он продолжает проваливаться дальше. И сегодня – просто для сравнения – по международным показателям режим Роберта Мугабе в Зимбабве, как это не покажется шокирующим, является более свободным, чем нынешний режим в России.

Но самый главный, конечно, фактор – это решения, принимаемые здесь первым лицом. Потому что кто бы что бы ни говорил, а главный моторчик и движущая сила – это номер один режима. Это его представления о тех угрозах которые существуют непосредственно для него, и его ответ на эти угрозы. Вся эта история с той же Национальной гвардией, Золотовым, и с Кадыровым, и с Чечней – это преломление в собственной голове понимания тех угроз, которые существуют лично для него и его реакция.

С одной стороны, вы правы и это тоже тема для обсуждений наших, может быть, не сегодня – следующий раз – о состоянии нашего общества и о болезнях нашего общества, психологических болезней нашего общества. Одна из них – это та самая, это клептомания. И у нас есть толерантное отношение, на самом деле, но у нас толерантное отношение не к тому, о чем обычно говорят; у нас толерантное отношение к клептомании, к тому, что люди, находящиеся во власти, оказавшиеся во власти, вдруг ни с того ни с сего получают право на хищение государственных средств, государственного имущества.