Для русского человека, который воспитан на христианстве, приправленном Достоевским, страдать — любимейшее дело.

Если человек перестает понимать, когда он — настоящий, а когда — играет, — это верный признак того, что маска слилась с лицом столь крепко, что ее уже не отодрать.

Знаешь, я из-за чего переживаю? Из-за душ человеческих. Души ведь Ты раздаешь, а я только ворую. Купить могу, а создать — нет. Обидно... Может, поэтому я и в любви ничего не понимаю. Боюсь этой любви ужасно. Нет, победить ее, разрушить могу. Правда вот до конца уничтожить никогда не получается. Никак не могу понять: что же остается в душах потом, когда любовь разрушена?

Если делаешь какое-то важное дело-останавливайся только, когда сил нет или время вышло.

— Почему я постоянно со всеми борюсь?-Гард отступал медленно и спрашивал непонтно у кого.
и непонятно кто ответил:
— Не борись.
— Как не борись? Как не отступай? А что же делать?
— Смотри. Говори. Думай.

Смерть никто не хочет приближать, но когда она приходит — ее принимают смиренно.

Если бы люди умели не отвлекаться на глупости, человечество давно погрязло бы в счастье.

— Ну, и как ты думаешь, у них теперь все будет?
— Не знаю,-честно ответил Гард,-Когда любовь, Малко, тогда ничего не понятно. Когда любовь, тогда всяко может быть: и радость, и юдоль.