Илья (Кормильцев) сотрудничал со многими свердловскими группами, но главное его достижение, на мой взгляд, всё-таки работа с «Наутилусом Помпилиусом». Они нашли друг друга. Как говорят: брак, заключённый на небесах. Илья писал тексты песен, Слава писал музыку и пел, группа играла. И случилось чудо: тандем Бутусов-Кормильцев оказался совершенством. Музыка Бутусова и его отстранённый голос, как бы уставший от боли мира, давали словам Ильи абсолютную реальность, сделавшую «Наутилус», может быть, важнейшей группой русского рока. И слово рок здесь можно понимать в его русском значении — неотвратимая судьба.

— Ваше первое ощущение, когда вы видите пиратскую копию вашего альбома?
— Вокруг пиратских и не пиратских вещей в последнее время раздут чудовищный шум, хотя разницы между ними нет никакой. Разница только в том, кто получает деньги за продажу копии. И мне это абсолютно всё равно. Если я вижу копию своего альбома, мне хорошо от того, что её кто-то слушает, а кто за неё получает деньги, мне неважно. За всю историю Аквариума никто из нас не получал никаких денег за альбомы, и сейчас тоже основные деньги получает выпускающая фирма, а мы — лишь небольшой процент. Почему у теперешних людей вместо музыки встали деньги во главе угла? За последние 15 лет деньги стали занимать всё более важное место и постепенно заняли место всего остального. По счастью, есть много тысяч людей, которые продолжают придерживаться более древней традиции, что деньги — только форма энергии, о которой мы договорились, что эти бумажки представляют собой такую вот форму. И они ничего не значат. Деньги не съешь, под ними не загоришь, в них не выкупаешься… Деньги — это замена, а теперь все стали замену принимать за реальность. Это большая ошибка.

Деньги — это эквивалент энергии. Я пою и отдаю довольно большое количество энергии. Те, кто приходят на концерт, мне за это платят. Они не могут платить напрямую своей энергией — поэтому дают бумажки, которые ее заменяют. На эту бумажку я могу купить бутылку водки, приму ее, и во мне высвободится определенное количество энергии, которую я могу использовать в своих целях. А те, кто относится к деньгам с придыханием, не видят самого главного: что это не деньги, это энергия. Есть анекдот: с завода ликеро-водочных изделий вынесли десять ящиков водки. Продали их — на деньги напились. Но два первых действия были не нужны. Большая часть людей стремится к приобретению денег, теряя при этом возможность воспринять то, что они на эти деньги купят.

В 1996 году «Наутилус», исполнив свою мистическую работу, распался, и дуэт Бутусов-Кормильцев перестал существовать. Может быть, за житейскими коллизиями можно увидеть вращение колёс судьбы: они сделали свое дело, сделали его блестяще, и время было двигаться дальше. Знаете, как сказал Лао-Цзы: «Наилучшее — добившись успеха, устраниться». Сам Илья прокомментировал конец «Наутилуса» так: «Мы не ссорились. Просто поняли, что никому больше не хочется заниматься этим проектом». Я тоже хотел, чтобы группа «Nautilus Pompilius» завершила свой земной путь. Так оно и случилось. Но их песни остались с нами, и мало кто мог формулировать так научно точно наш странный подход к собственной жизни.

Помимо очевидной поэтической гениальности, Илья (Кормильцев) был, как мне и нравится, умным, ехидным, блестящим собеседником. Правда, с довольно апокалиптическим взглядом на мир. Но люди и должны быть разными. У Ильи первого в Свердловске появилась переносная домашняя студия, которую он давал всем желающим — именно на ней были записаны первые альбомы того, что впоследствии стало классическим свердловским роком. И он был фантастически одарённым человеком. Знал несколько европейских языков, и, если ему было нужно, мог легко изучить любой. Именно ему мы обязаны отличными переводами Толкина, Клайва Льюиса, Ирвина Уэлша и Чака Паланика. Талантливый человек талантлив во всем. Закончив с музыкой, он с таким же увлечением кинулся в издательское дело, основал издательство «Ультра. Культура» и начал издавать книги, к которым другие — более добропорядочные — издательства не прикоснулись бы и раскалённой кочергой. Как он говорил сам: «Человечество мертво, когда не приходится ничего взрывать». А что до его настроений — то Ти Эс Элиот сказал однажды: «Только неверующих шокирует богохульство, богохульство — признак веры». Уж при его-то талантах он мог бы припеваючи жить где-угодно на свете. Но выбрал — жить здесь. Я как-то спросил его — почему он не пишет больше текстов песен. И он печально ответил: «Меня никто об этом не просит». Да, господа музыканты... Мне кажется, вы что-то сильно упустили.

К музыке тогда было немного другое отношение.
Переезд из одной квартиры в другую состоял в общем, в перевозке магнитофона с колонками; остальных вещей, как правило, было крайне мало. Магнитофон был сердцем любого жилья; помню, увидев на улице, чьи-то вещи, выставленные для перевоза на новое место, мы были совершенно поражены отсутствием устройства для проигрывания музыки. Это было совершенно непонятно нам. Можно жить без одежды и без кровати — но как же можно жить без музыки?
Вы знаете, я думаю, что мы были правы.

— А вы занимаетесь какой-то специальной практикой для очищения кармы?
— Знаете, мне не до этого, вероятно, как, думаю, любому нормальному человеку. Есть ступени в жизни, когда необходимо очищение, но когда с этим более-менее для себя на какой-то момент разберешься, понимаешь, что ты можешь либо уйти в монастырь очищаться, либо продолжать заниматься повседневным делом, что-то делать. Ведь, если все будут очищать карму, кто будет дороги ремонтировать? По идее, нужно совместить, чтобы ремонт дорог был очищением кармы, или пение песен было очищением кармы, вот я и пытаюсь это сделать. Отказываться от своей прямой деятельности я не собираюсь. Пусть лучше я умру неочищенным, зато я что-то сделаю.