Он почти забыл, что такое боль; страх – неплохое обезболивающее.

Это же не медицина, это мясорубка.

Философия сама создаёт проблемы там, где никаких проблем сроду не было.

Они продолжали обход.
— ... Кулик, доктор, бедняга Кулик: хроническая диарея с тех пор, как мама нарочно отравила его прощальным ужином, чтобы его не послали на фронт.
Да, бедный Кулик, думал Люциуш. Но твоя мать, по крайней мере, не хотела пускать тебя на войну.

Какое проклятье быть врачом, знать все это! Хоть в этом его пациентам повезло — они пребывали в неведении, не представляли всех ужасов, которые могут случиться.

Он понимал теперь, как можно отдать за кого-то жизнь, — это не милосердие; просто оставаться — пытка.

Согласно бумагам, которыми его торжественно снабдили, поезд представлял собой эвакуационный госпиталь, оборудованный по последнему слову. Люциуш провёл на войне уже достаточно времени, чтобы усомниться в этом, но и весь скептицизм не мог подготовить его к тому, что он увидел.

История преследует того, кто ее не почитает.