Все это происходило в бедной, далёкой от цивилизации курдской деревушке, в которой не было ни электричества, ни дорог, ни врачей, ни школы. За плотную завесу изоляции не проникали никакие новости извне. Жители деревушки не слыхивали ни о последствиях Второй мировой войны, ни об атомной бомбе. Тем не менее они были убеждены, что в мире, раскинувшемся вдали от берегов Евфрата, творятся странные вещи. Желания познать этот неведомый мир у них не возникало, а дальние странствия представлялось им совершенно бессмысленным занятием. Все, что есть, было и будет в этом мире, человек видит вокруг себя, здесь и сейчас. Людям положено жить на одном месте, подобно деревьям и камням. Исключение составляют три категории: странствующие мистики, утратившие прошлое, глупцы, лишенные разума, и поэты, потерявшие своих возлюбленных. Все прочие жители деревни.

Молитва – это выражение нашей любви, заявлял он. Любовь избавляет нас от всех страхов и разочарований. Человеку не следует бояться кипящих котлов ада или мечтать о райских кущах, населенных прекрасными девственницами-гуриями, ибо рай и ад, страдание и блаженство мы познаём уже здесь, на этой земле. «Доколе каждый из нас будет стремиться прочь от Бога, вместо того чтобы любить Его»? — вопрошал проповедник.

На протяжении долгих лет Джахан верно служил городу, в котором был — и оставался до сих пор — чужестранцем. Он отдал свою любовь женщине, которая не принадлежала ему и никогда не будет ему принадлежать. Он посвятил себя изучению ремесла, способного увековечить его имя, но, как выяснилось, творения его оказались весьма уязвимыми и зависимыми от хода событий. То, что создавалось в расчете на века, было разрушено всего за несколько дней. То, что вчера казалось необходимым и важным, сегодня с презрением отвергалось. Он понял: в этом мире нет ничего, защищенного от капризов судьбы. А в том, что судьба капризна и переменчива, у Джахана давно уже не осталось ни малейших сомнений.