Жизнь не такая серьезная и сложная штука, как всем кажется.

Счастье не приходит к вам по вашему решению, но если вы жертвуете собой ради ваших идей, ощущение счастья придет как побочный эффект. Это как в случае, когда вы принимаете сердечное лекарство, а побочное действие — головная боль.

Война — самая ужасная вещь. Люди одних убеждений воюют за свои убеждения с людьми других убеждений. И на каком бы языке ты ни писал, что бы за свою жизнь ни сделал как художник и как человек, они могут взять твое тело, словно какую-нибудь вещь, и распорядиться им как угодно.

Свобода для мня важнее счастья.

Я обожаю маргиналов, у них жизнь и сознание незамутненное, они не участвуют в этой нашей запрограммированной жизни. Я сам пытался стать маргиналом, но уже поздно было. Еще аутсайдеров люблю – у них совершенно особый взгляд на жизнь.

Раньше я думал, что искусством можно изменить мир, сделать его лучше. Потом быстро понял: черта с два, этот мир не изменишь, значит, остается только воевать с ним.

Я не женщина, но при упоминании о летах грущу. Когда-то мой сын на похоронах моего отца сказал: «Я теперь понял, что такое смерть. Вот яблоко упало, сгнило, а потом на этом месте новое яблоко прорастет». Так неужели я не прорасту где-нибудь когда-нибудь?

Поскольку мы не можем изменить мир, предлагаю поменять кабак.

У Достоевского целая книга посвящена переживаниям молодого студента, одержимого мыслью об убийстве одной-единственной старушки-процентщицы. А сегодня по телевизору каждый день видим гибель как минимум человек пятидесяти, и вполне можем увидеть все эти пятьдесят смертей рядом с собой на улице. После того, как смерть стала темой спекуляций в СМИ, она утратила свое значение.

Журналист: До «Андерграунда» вы резко шли в гору как режиссер, как творец, а за этим наступил не то чтобы спад, но некое плато, по которому вы идете уже на протяжении десяти лет. Что будет дальше — новый подъем?
Эмир: Я думаю, что теперь только вниз. (Аплодисменты.)

Это средневековый способ писать историю, когда сам не уважаешь закон, но требуешь от других уважать его. Так не получится.

Всегда есть куча ублюдков, которые выстраиваются в очередь, чтобы ляпнуть вас об землю. Но время от времени нам нужно летать; мы все должны испытать этот восторг.

А вообще, в жизни есть смысл, когда есть свобода — свобода поступать так, как хочешь, и ничего не бояться.