Из-за своей нерешительности и лени я так и не стал серийным убийцей.

Театральные представления сами собой превратились в большое кино. И когда мне предложили сняться в фильме, я ответил: «Непременно!».

Наверное, пока это самый страшный мой проект. Но именно это мне в нём и нравится. Меня привлекают эти рассуждения о том, что ужаснее – приносить свет во тьму или тьму в свет.

Изо всех сил держитесь своей индивидуальности. Своей жизни.

Я не мог и подумать о таком даре, я не был его достоин.

Что мне нравится в нашем поколении – так это то, что нам не приходится выбирать. Все постоянно спорят, стоит ли нам вернуться к истокам или осваивать этот… высокотехнологичный мир. У нас просто нет выбора.

Возможность представить свои фильмы на «Трайбеке» – такая привилегия. Это невероятный опыт, и просмотр двух своих фильмов за такой краткий промежуток времени помог мне на все сто процентов осознать, что я актёр.

Все эти люди, с которыми я имел честь работать… для меня это самая настоящая школа. Они обучают меня, сами этого не осознавая. Этим людям непонаслышке известно, как творить это волшебство, которым я сам хочу заниматься как можно дольше. Я всегда буду благодарен им за этот опыт, ведь его нельзя воспринимать как должное.

Я буквально развалился на части. Было трудно даже просто ходить и разговаривать. После просмотра фильма мы сели в машину и поехали на вечеринку, где я подошёл к Линн [Рэмси], посмотрел ей в глаза и просто расплакался.